Дерево Иуды

Меркеев Юрий

– Я же вам ответил, что нет.

Таможенник грубо схватил сумку Андрея и начал бесцеремонно в ней рыться. Найдя клочок грязной бумаги из-под пустой упаковки димедрола, он торжествующе помахал им перед носом пассажира.

– А на это что скажешь? Карманы выворачивай, —приказал он, продолжая копаться в сумке. Андрей с улыбкой подчинился. Так и не найдя в сумке ничего криминального, таможенник осмотрел содержимое карманов, после чего заставил Андрея разуться и прощупал у него носки.

– Признавайся, куда наркоту спрятал? —грубо спросил он.

Молодой человек ничего не ответил и с открытой ненавистью посмотрел на таможенника. Взгляды их встретились.

– Что ж ты на меня, волчонок,

так смотришь? —возмутился мужчина.—У тебя же на роже написано, что ты наркоман. Разве я не прав? Ты не наркоман?

– Какая разница, кто я? —вспылил Андрей.—Вы сами-то кто? Офицер? Представитель государственной власти? На посту, да? Так почему же от вас за километр самогоном разит? День пограничника отмечали? Так ведь он, кажется, летом? А может быть вчера ваша жена вам наследника родила? И вы, как полагается, самогоном…

Мужчина приоткрыл дверь купе. Снаружи, рядом с дверью, стояла та самая рыжая проводница с золотыми зубами. В щель было отчетливо видно ее растерянное лицо. Таможенник недовольно покосился в ее сторону и вновь обратился к Андрею.

– Ну, хорошо, а что будет с тобой через пять-шесть часов, когда тебя начнет ломать? Ты же можешь убить кого-нибудь или ограбить!

Глаза пассажира сверкнули зло, по-волчьи.

– Я еду в Москву, —повторил он упрямо.—К жене и теще для того, чтобы…

– Похристосоваться? —передразнил его таможенник.—Ничего получше придумать не мог? Слушай, Волков, —неожиданно громко произнес он.—Я ведь с вашим братом-наркоманом не церемонюсь. Сейчас сниму тебя с поезда, посажу в камеру по мелкому хулиганству… Мол, обоссал весь вагон, матом ругался при свидетелях. Свидетелей я найду, не сомневайся. Ты понял, что я могу с тобой сделать?

Андрей отвернулся, до боли прикусив нижнюю губу.

– Понял? —еще раз спросил тот.

Андрей кивнул.

– То-то… мне еще..тут… наэх… лаять щенок будет!

Проверяющему явно хотелось продемонстрировать свою власть, и он это делал. На несколько минут вынужденной стоянки поезда он был хозяином положения. Мужчина взглянул на часы. До отправления состава оставались считанные минуты, а он даже с одним пассажиром не успевал разобраться. Без хорошего натасканного пса тут нечего было делать. Только слюной плеваться. Поезд до Москвы, к тому же скорый и фирменный, задерживать было нельзя. Скандал выйдет. И если он все-таки затянет отправление поезда и ничего у Волкова не найдет, завтра же на утреннем разводе ему попадет от начальства. Правильно инструктировал их недавно руководитель смены: « Хороший таможенник всегда что-нибудь находит.» Он нажимал голосом на слово «всегда», давая понять, что у опытного сыщика в кармане, на всякий случай, должны находиться либо патроны, либо наркотики – для того, чтобы искусственно создать повод задержать человека. Высасывать из пальца выдумку про мелкое хулиганство и про то, что кто-то обгадил фирменный поезд, было наивно, старо как советский мир. Мужчина тяжело вздохнул и велел пассажиру складывать свои вещи обратно.

– Сегодня, Волков, тебе повезло, —проговорил он.—Нашего фокстерьера забрали на время в аэропорт. Он бы тебя наизнанку вывернул. А наркоту бы нашел.

Андрей перевел дух, улыбнулся, успокоился окончательно.

– Хотите без протокола? —спросил он, оживляясь. Молодой человек понимал, что опасность для него миновала.

– Ну? —Таможенник был не в духе.

– У меня была с собой пайка, но я ее уколол, когда мы подъезжали к Нестерову. Можете у рыжей спросить. Она подтвердит.

– Ладно, не зубоскаль, —поморщился проверяющий.—Без тебя тошно. Иди на место свое. И моли бога, что теще твоей будет с кем пасхальный пирог есть. Хотя не верю я в твою Москву и тещу…

Под любопытные и настороженные взгляды соседей Андрей вернулся на свое место. Вскоре поезд тронулся.

За окнами вновь замелькали влажные черепичные крыши старых построек. Кое-где на домах прочитывались старинные немецкие надписи, выполненные в готическом стиле. Так и не успев разрастись, приграничный городок закончился, опрокинулся в темную реку, и поезд въехал на территорию другого государства – Литвы. За окном поезда смеркалось. Появились первые аккуратные хуторские домики, ветряные мельницы, точно из сказок Андерсона, водонапорные башни вишневого цвета с гнездами аистов на куполах. По внешним признакам мало, что изменилось, но почему-то чувствовалось, что это уже не Россия…

– Молодой человек, —услышал Андрей голос соседки по вагону.—Что они у вас искали? —Женщина снизила голос до шепота и заговорщически прибавила:—Однажды они хотели забрать у меня янтарные бусы, представляете? Только потому, что они у меня были в сумочке, а не на шее.

Андрей обернулся на голос. Пожилая полная дама с круглыми, навыкат, глазами, свесила вниз голову с верхней полки, отчего лицо ее в свете вагона казалось багровым китайским фонарем. Это была типичная «челночница», которая большую часть года проводила в дороге. У Андрея не было никакого желания заводить с ней разговор.

– Они приняли меня за убийцу, за маньяка, который изнасиловал и расчленил двадцать пять женщин в Калининграде, не слышали? —отчетливо прозвучал в тишине его голос. Соседка вздрогнула, голова ее мигом исчезла. Андрей с вызовом посмотрел на всех, кто желал повторить ее опыт.– Хоть я и похож на преступника, – добавил он многозначительно.—Однако только что пришла телефонограмма, что убийцу того изловили, и он уже дает признательные показания.

Наступила тишина. Старик, который сидел напротив Андрея, начал выкладывать на стол продукты: хлеб, лук, колбасу, копченое сало. К духоте вагона прибавился не слишком приятный запах домашней копчености. Андрей вышел в тамбур покурить. Когда вернулся, старик складывал большой охотничий нож, которым резал продукты.

– Дорога дальняя, —проворчал он, не глядя на Андрея.—Если хочешь, ешь.

Волков отрицательно покачал головой. Даже в мелочах он предпочитал ничего ни у кого не одалживать. Возьмешь что-нибудь – и уже зависимость. А ему, убегающему от всех и от всего Волку, нужна была свобода полная как ветер. Немного подумав, он отправился к проводнице за чаем. Рыжая вздрогнула и опустила взгляд, когда, открыв на стук дверь, нос к носу столкнулась с «подозрительным пассажиром».

– Чего вам? —засуетилась она.

– Мне чаю покрепче, —Андрей нагло просунул голову вглубь ее купе.

– Идите на место, пожалуйста. Я вам сама принесу, —ответила она ангельским голосом.

Через минуту Андрей пил чай вприкуску с сахаром и весело наблюдал за тем, как проводница старательно делала при нем вид, что куда-то все время сильно торопится.

За окнами была непроглядная чернильная темень. В поезде включили ночное освещение, кое-кто из пассажиров начал укладываться спать. В вагоне началось особое ночное движение: откуда-то появились поддатые «дембельки», которые чуть ли не каждые пять минут выходили покурить в тамбур, о чем-то шумно спорили, играли на гитаре, хотели с кем-то подраться, сблизиться с красивыми девчонками. Из других вагонов потянулись одинокие фигурки в вагон-ресторан. Зашипела радиоточка. Под стук колес Андрею причудилась песенка из репертуара Чижа: « Снова поезд, —пелось в ней.—Сегодня на север, ну а завтра на юг. Снова поезд… замкнутый круг.» Андрей с грустью улыбнулся. В его поездке было очень много из того, что называется «замкнутым» или, точнее, «штрафным» кругом. Беги, Волков, беги, пока еще можешь бежать!