Дерево Иуды

Меркеев Юрий

Камера была двухместной. Кроме Волкова, в ней находился бомжевого вида старичок, который постоянно покашливал. Мрачные стены, удушливый запах и замкнутое пространство действовали угнетающе, и Андрей очень быстро начал трезветь, а вместе с отрезвлением в его голове начинала яростно пульсировать сигнальная лампа – болен, болен, болен… Бежать, бежать, бежать!

Через некоторое время камеру открыл конвоир и велел Волкову пройти в кабинет начальника уголовного розыска. Сержант проводил его на второй этаж, а сам удалился. Начальник ОУР, маленький поджарый кореец, Юрий Владимирович Ким, предложил Волкову стул, сам же сел напротив и с улыбкой спросил, давно ли Андрей употребляет наркотики и есть ли у него

судимость. Волков признался, что наркотики употребляет уже три года, но судимости никогда не было. Ким недоверчиво покачал головой.

– У тебя скоро суд, я знаю. Тебя могут закрыть. А у тебя экспресс-анализ показал ВИЧ-инфекцию… Я бы не стал с тобой церемониться, – признался кореец. – Но ты занимался в секции у моего старшего брата, я это помню. И брата своего уважаю… От суда я тебя отмажу, проблем нет… – Он выдержал паузу, потом неожиданно предложил: – Хочешь получать у меня регулярно деньги?

Андрей поморщился.

– Ты не так понял, – засуетился кореец. – Каждый месяц ты будешь получать у меня оклад в сумме среднего заработка милиционера, а взамен приходить и рассказывать, что происходит на пятаке. Просто рассказывать, и больше ничего. Ведь я ж добра желаю.

Андрей усмехнулся.

– Нет уж, спасибо, сумею заработать деньги другим путём.

– Да ведь к нам же опять попадёшь, – начал кореец. – А я тебя вытащу…

– Нет, – решительно отрезал Волков.

– Все наркоманы так думают, а в результате – две дороги: либо к нам, либо на тот свет. Чаще – второе. Ты на Верхнем кладбище был? – спросил Юрий Владимирович. – Там полкладбища как братская могила, только лежат там одни наркоманы. Восемнадцать, двадцать, максимум двадцать пять. В Афганистане от пуль столько не полегло, сколько в России от этой афганской дряни. Слушай, Волков, я церемонюсь с тобой только из уважения к своему старшему брату, у которого ты когда-то был на хорошем счету. Ну, сам подумай, что тебя ждёт? Спид развивается по-разному, у кого быстро, у кого чуть медленнее, но итог один – труп ходячий, инвалид, а с наркотиками загнёшься ещё скорее. У тебя незаконченное высшее юридическое. Я тебе предлагаю работу… да, конечно, не самую… но всё-таки… Подумай!

Андрей уже плохо воспринимал слова говорившего. Он тупо смотрел в одну точку перед собой и ничего не отвечал. В голове только вертелась песенка из репертуара Чижа: «Снова поезд, сегодня на север, ну а завтра на юг. Снова поезд, замкнутый круг». Бежать, Волков, бежать! От всего бежать! От этих «ласковых» разговоров с корейцем, от серого низкого неба Прибалтики, от чёрной дыры пятака, от друзей, которых нет, от врагов, которых так много, что не знаешь, куда бежать от них. От болезни, от смерти, от самого себя… Бежать!

– Ладно, иди, – махнул рукой кореец. – В дежурную часть загляни, распишись за вещи, результат анализов забери и… эх, дураки же вы, парни! Могли бы жить… Иди отсюда, Волков, иди!

Андрей вернулся на пятак и из какого-то мальчишеского куража присел именно на ту скамейку, на которой утром заснул… «Неужели ВИЧ? Нет, это ошибка. Зараза косит слабых. Нет, этого не может быть! Наплевать! Сейчас главное – бежать. До суда осталось три дня. Нужно найти денег и бежать».

Вечерело. Около церкви зажглись фонари, которые могли бы показаться красивыми человеку, который никуда не бежал. Волкову они показались желтушно-чахлыми и болезненно-безжизненными. И церковь, восстановленная из старой немецкой кирхи, где когда-то располагался спортивные зал с секциями борьбы и бокса, казалась ему гигантским недогоревшим огарком прокопчённой свечи, которая не устремлялась вверх к небу факелом, а врастала своим фундаментом вниз, в землю, в самый ад, если таковой был. Напротив церкви у дома культуры железнодорожников повесили новую афишу: улыбающийся Бельмондо держит в зубах сигару. Под ней – название фильма: «Вне закона». Вне закона?! И улыбающийся супер-герой с сигарой во рту… Тьфу, нелепость какая!

Начался дождик, мелкий, холодный, противный. Даже волки в такую погоду предпочитают лежать где-нибудь в тепле и зализывать раны. Андрей поёжился и поднял воротник куртки. Его подташнивало. Нужно было подумать о завтрашнем дне. Пятак не отпускал из своих крепких объятий даже на сутки. На пятачке томилось несколько худощавых фигур. Продавцов не было. Волков подошёл поближе. Двух наркоманов, которые стояли на автобусной остановке, он знал. Это были Базан и Фёдор, не так давно освободившиеся за разбой. Обычно они приезжали на пятак поздно вечером и покупали ширево на большую сумму. О том, чтобы их кинуть, Волков даже мысли не держал. У этих парней совесть и страх были давно задушены. Это были волки – озлобленные, сбившиеся в небольшую стайку. В случае чего они могли пырнуть ножом или расстрелять из обреза. Таких тут называли отмороженными. Но пока у них водились деньги, вели они себя вполне пристойно и не торопились показывать зубы.

– Волк, братэла, сколько лет, – широко улыбаясь, проговорил Фёдор и приветливо похлопал Андрея по плечу. – Что тут у вас происходит? Битый час торчим, хоть бы одна падла появилась. Куда все подевались?

Подошел Базан, и Андрей поздоровался с ним так же «сердечно», как с Фёдором. Так было принято в их среде.

– Не знаю, – ответил Андрей. – Утром я брал пятерину у Валеры. Потом меня в мусарню забрали.

– С лекарством?

– Нет. Два сержанта-пэпээсника власть свою решили показать за то, что я им грубо ответил.

– Козлы, – сплюнул сквозь зубы Базан. – Братэла, – обратился он к Андрею. – Помоги лекарство взять. В долгу не останемся. Ты нас знаешь. Весь день как савраски. Дела. Передохнуть некогда. Помоги.

Андрей развёл руками.

– Надо ждать, – сказал он. – Кто-нибудь подойдёт, время ещё детское.

– Маякнешь, если что?

– Конечно.

Андрей вернулся на скамейку. Он решил подождать ещё полчаса. Действие утренней пайки заканчивалось, нужно было позаботиться хотя бы о ночном сне. К остановке подъехал пригородный автобус. Из него вышла девушка и направилась на пятак. Одета она была не по-наркомански и выглядела ухоженно. Андрей видел её впервые. На ней была длинная чёрная кожаная куртка, в руках она держала зонтик, светлые волосы были аккуратно собраны сзади в пучок. Ничто не выдавало в ней наркоманку или проститутку, у Волкова глаз был набит на эту категорию пленников пятачка. Однако очевидно было, что девушка пришла сюда с какой-то целью. Волкову стало любопытно, и он подошёл к незнакомке. У неё было приятное, свежее, умное лицо. Волков немного смутился.

– Ты за лекарством? – как бы между прочим спросил он.

Девушка робко улыбнулась и, потупив взгляд, ответила:

– Я здесь никого не знаю. – Потом поспешно добавила: – Деньги у меня есть… сколько нужно… да, есть…

– Не в этом дело, – сказал Волков, внимательно разглядывая незнакомку. – Сейчас взять лекарство будет очень трудно.

У Волкова до последнего времени было чёткое правило – не кидать женщин. Считал он это делом недостойным, неприличным даже для зверя. Но теперь в нем скопилось столько злости на жизнь, на самого себя, на врагов, которые его загоняли в угол, что он уже не думал о кодексе поведения. На пятаке работал один закон – закон джунглей: если не ты, то тебя!