Деревянные четки
Шрифт:
– Но ведь это она не хочет сближаться с нами! – воскликнула я.
Панна Янина укоризненно посмотрела на меня и продолжала дальше:
– Маринка, конечно, очень полезная девушка, безгранично нам преданная и искренне привязанная к нам. Однако Маринка навсегда останется тем, кем бог хотел ее видеть, – простой и неразвитой. Госпожа баронесса, отводя вам отдельную комнату в стороне от служебных помещений, дала тем самым понять, что она не желает, чтобы вы встречались с горничными чаще, чем это необходимо. И я прошу вас, девочки, помните об этом.
Панна Янина поднялась с кресла. Аудиенция была закончена.
Речь
Взволнованная новыми для меня чувствами и ощущениями, я покинула Луцию, погрузившуюся в чтение «Радуги», [19] и побежала на двор поиграть в «классы». Я быстро начертила палочкой на земле квадраты и, выпрямившись, собиралась уже бросить стеклышко, когда неожиданно заметила деревенскую девушку в стареньком, сильно изношенном платочке, которая, стоя у кухонного крыльца, внимательно меня рассматривала. В руках у нее были жестяной бидончик с молоком и кружка.
– Купи, паненка. За пятьдесят грошей. – Она протянула к самому моему лицу соблазнительную кружку.
19
"Радуга" – католический журнал, выходивший в Познани с 1927 по 1939 год, ярко выраженного реакционного направления.
Я выпрямилась так, как это делала обычно панна Янина, и смерила девчонку суровым взглядом.
– Девушка, – сказала я торжественно, – ты бедная, ибо господь бог не наградил тебя богатством. Однако ты не имеешь права брать пятьдесят грошей за такую кружку. Хочешь, дам тебе за нее тридцать… пять?
Девушка поспешно выскользнула за ворота.
Через минуту во дворе появилась панна Янина в соломенной шляпе на голове и с корзиной для фруктов в руках.
– Прошу вас, – услужливо подбежала я к ней, протягивая руку к корзине, – Я понесу.
Счастливая и сияющая, крепко вцепившись в ручку корзины, я торжественно следовала за панной Яниной через парк, быстро соображая, как бы это ей понравиться, чтобы проникнуть вместе с нею в сад.
Наконец выход был найден.
– Проше пани, я хотела спросить: ясна пани уже здорова? А то Рузя говорила, что ясна пани кашляет. Мне очень жаль ясну пани.
Нежная, теплая ладонь заботливо опустилась на мои волосы.
– Уже всё хорошо. Каждый день проси, детка, у провидения здоровья для ясной пани баронессы. Это величественная, огромная душа, и при всем том она еще так милосердна… – Панна Янина молитвенно воздела кверху очи, а я ответила тихо и покорно:
– Да, проше пани.
Мы были уже возле калитки. За забором начинался сад.
Положив руку на засов, я обратила просительный взгляд в сторону нашей опекунши. Панна Янина на минуту опустила глаза:
– Подождешь меня здесь, Таля. Я быстро вернусь.
Она аккуратно закрыла за собой калитку и исчезла в глубине сада.
Я терпеливо ждала, искоса поглядывая на свисающие с ветвей фрукты и переминаясь с ноги на ногу. Времени прошло немало, прежде чем наконец снова появилась панна Янина. Из корзины, наполненной фруктами, она выбрала одно яблоко.
– На вот, Таля, съешь.
Я поблагодарила и, схватив яблоко, побежала похвастаться Луции и поделиться с нею яблоком. Однако на полпути меня охватили сомнения. Стоя посередине аллеи, прижав нос к гладкой кожице яблока, я с наслаждением вдыхала его пленительный аромат и мысленно переживала воображаемый разговор с Луцией:
– Откуда у тебя это яблоко?
– А мне панна Янина подарила.
– Как это подарила?!
– Да просто так. Взяла и подарила, чтобы я его съела.
– А ну, посмотри мне в глаза!
Конечно, Луция не поверит ни в какое «просто так». Она и за мешок яблок не сказала бы никогда о баронессе «ясна пани» и ни за что на свете не понесла бы корзину за панной Яниной. Однако если бы она не была такая упрямая, то ведь и ей досталось бы яблоко от панны Янины!
Подумав об упрямстве Луции и глубоко вздохнув при этом, я осторожно впилась зубами в сочную мякоть соблазнительного фрукта. Яблоко было исключительно вкусным, рассыпчатым и слегка кисловатым. «Это, наверно, от железа, – подумала я. – Ведь в яблоках очень много железа!» Мне тотчас же припомнились слова матери, говорившей о яблоках, на покупку которых никогда не было денег, обычно так: «Да, яблоки – это железо и витамин!» А доктор как раз прописал Луции железо – для укрепления организма. Бедная Луция! Если бы во время каникул она могла съедать в день хотя бы по яблоку, то в ее организме сразу прибавилось бы много железа и она не была бы больше такой вялой и худенькой. И, может быть, захотела бы даже со мною побегать!..
Так, сокрушаясь по поводу слабого здоровья Луции и сердечно жалея ее, я съела всё яблоко.
Несколькими днями позже сидели мы с сестрой на берегу реки и смотрели на ее быстрое течение. Неожиданно Луция заговорила таинственным шепотом:
– А что я тебе скажу…
– Ну?
– Я нашла такое местечко, где мы сможем сидеть и в хорошую погоду, и в дождь и где нас не найдет никакая панна Янина. Да и парк весь виден как на ладони!
– Не может быть!
– И даже не только парк. Оттуда открывается широкий вид на всю округу!
– Наверно, с чердака?!
– Глупая ты! Идем, покажу!
Запыхавшись, поднялись мы на третий этаж. Я хотела приостановиться, чтобы немного отдохнуть, но Луция не позволила мне задерживаться:
– Быстрее! Идем же!
Она подбежала к дверям, находящимся в конце коридора, и повернула торчащий в замочной скважине ключ. Мы очутились в узком темном коридорчике без единого окна. Луция в темноте нащупала вторую дверь и потянула за ручку…
Я вскрикнула от восторга. Перед нами раскинулась голубая даль, в которой было так много простора, воздуха, солнца и которая снизу была вся заполнена макушками деревьев. Мы стояли на маленьком балкончике, примостившемся между двумя выступами стены и прикрытом сверху выдающейся частью крыши, словно козырьком.