Деревянный венец. Том 2
Шрифт:
Характер…
Когда-то Мэа-таэль был уверен, что прекрасно знает характер Венда, прямого, надежного и честного. Но потом их жизненные пути разошлись, а много позднее произошло то предательское нападение. И тогда Мэа-таэль, пытавшийся понять, как же это случилось, впервые подумал о том, что люди меняются. Разве не может честный стать лжецом, а верный — предателем?
Прямых доказательств участия Венда у него не было, но нашлись косвенные. Например то, что вскоре после трагедии Венд как-то очень быстро продвинулся по службе. И еще то, что сумел купить дом в пределах старой
Слишком много совпадений…
Мэа-таэль не собирался убивать Венда быстро не только потому, что считал такую смерть слишком легкой. Нет, сперва он хотел услышать от того подробный рассказ и ответы на все вопросы. Венд мог отпираться сейчас, но, по опыту Мэа-таэля, под пытками говорили все, у кого оставался целым язык.
С другой стороны, раз сам Мэа-таэль с Вендом не общался много лет, ему оказалось легко поверить, что его бывший друг сильно изменился. Однако впечатления Наи-таэль были свежими, и очень сомнительно, что Венд в ее присутствии притворялся. Не было у него для того причин. Даже гениальные лицедеи в свободное от сцены время становятся собой, Венд же гениальным не был, а лицедейские способности у него вовсе отсутствовали. По крайней мере, отсутствовали раньше…
— Откуда ты узнал, что я здесь, в Хранимом месте? — подал голос Венд, перебив его мысли.
Мэа-таэль глянул на него оценивающе, но после короткой паузы решил, что скрывать правду смысла нет.
— А я о тебе и не знал. Я приехал сюда за Наи. И кстати, — он обернулся к сестре. — Женщина, которая тебя приютила, кажется ее зовут Кирайя, там с ума сходит. Идет Волна с ядовитой бурей и метелью, а ты исчезла, не сказав, куда. Она уже половину племени на уши подняла.
Сам Мэа-таэль сумел найти Наи только потому, что загодя запасся шаманскими амулетами, среди которых был и амулет поиска.
Наи ответить не успела, потому что встрял Венд.
— Ты же мне сказала, что твои родители не против поездки!
Лицо Наи приобрело выражение "такой большой, а такой глупый". За время их короткого общения Мэа-таэль видел это выражение у нее уже несколько раз. Должно быть его сестра часто вот так смотрела на людей.
— Ты спросил меня про родителей, а не про Кирайю, — объяснила она Венду. — Родителям я свои планы, конечно, заранее рассказала, — она на мгновение сцепила руки в молитвенном жесте, который все кочевники использовали, когда обращались к духам предков. — Но как бы родители могли быть против, если они уже умерли?
И после короткой паузы вполголоса, но при этом отчетливо, пробормотала:
— Взрослые иногда очень недалекие.
Лицо Венда приобрело такое выражение, словно он не знал, накричать на девочку, используя все богатство имперских ругательств, рассмеяться или просто покачать головой. Мэа-таэль подобных сомнений не испытывал и лишь негромко хохотнул. Но при этом отметил про себя, что его маленькая сестра оказалась той еще лисой и ухо с ней надо держать востро.
— Такту бы тебе научиться, — наконец сказал Венд таким же неопределенным тоном, каким было выражение его лица.
— Научиться такту? — удивленно повторила девочка. — Что такое такт?
Венд растерянно моргнул.
— Это умение говорить обидные вещи так, чтобы они звучали необидно. А еще это умение об обидных вещах молчать, — пояснил Мэа-таэль вместо него.
— О-о, — протянула Наи-таэль, и тут же с интересом спросила: — Это такое имперское изобретение?
— Ну… Думаю, что да, — сказал Венд.
Наи-таэль решительно кивнула.
— Тогда я ему научусь.
Мэа-таэль откусил еще один кусок лепешки, отметив про себя, что Венд, несмотря на активное участие в разговоре, оружие не опускает и держится настороже. Не то, чтобы это могло ему помочь, конечно…
— На какие деньги ты купил дом в столице? — спросил он, внимательно следя за реакцией Венда. Врать тот раньше не умел, а если пытался, то получалось у него на редкость неубедительно. Интересно, сейчас, к тридцати пяти годам, научился?
— Дом? — повторил тот, явно не ожидая такой резкой смены темы. — А, ну, это подарок от князя Лазурной долины.
Краем глаза Мэа-таэль заметил, как напряглась Наи.
— Хороший такой подарок, — Мэа-таэль хмыкнул. — И за что же он тебя одарил?
— Я его дочь спас. Побочную. В смысле, полукровку, от человеческой женщины.
— Ты рассказывай, не останавливайся, — посоветовал Мэа-таэль.
— Ну… она Светлая магичка. То есть на самом деле еще подмастерье, но самомнения там… В общем, в тот день она решила одна отправиться в Нижний Город поздно вечером на какую-то там встречу. И попалась шайке Мясника Сари, а у них свой маг был, Темный, посильнее ее. Весь ее резерв быстро закончился. Ну а я мимо проходил, услышал крики и вмешался.
— А что ты в Нижнем Городе делал? — Мэа-таэль прищурился. Про эту часть столицы он хорошо знал — идеальное место, где можно спрятать любую контрабанду вместе с толпой контрабандистов, устроить ярмарку запрещенных товаров, нанять убийц и совершить массу других полезных, но незаконных действий.
— Так я там жил, — бесхитростно ответил Венд. — Чердак снимал в одной развалюхе. — И на вопросительно поднятые брови Мэа-таэля пояснил: — В долгах тогда был, как бродячий пес в блохах. До этого проигрался сильно, спустил все. Дал себе тогда зарок никогда не играть больше, но долги-то отдавать надо, вот я почти все жалование и отдавал. Оставалось только на тот чердак да на похлебку в самой дешевой корчме.
Мэа-таэль слушал его, понимая, что верит. Слишком эта история походила на того Венда, которого он знал.
— Ты же тогда в городской страже служил, — сказал он. Биографию Венда он в общих чертах знал, только вот его люди ничего не сообщали ему о спасенной побочной дочери эльфийского князя. — Как тебя в Нижнем Городе не прирезали? Они стражников сильно не любят.
Мэа-таэль хорошо помнил, что в Нижний Город городская стража заявлялась только по очень серьезным поводам и количеством не меньше дюжины. Иначе могли просто не вернуться.