Держава под зверем
Шрифт:
А сегодня утром я впервые проспал. Нет, много нам, увы, в первый раз было нельзя. Женская физиология – штука строгая. Но ласкали мы друг друга до поздней ночи.
Тихий стук в дверь разбудил меня мгновенно. Я поднял голову, огляделся. Галинка спала, закинув на меня ногу и подложив ладошку под щеку. Мое лицо непроизвольно расплылось в радостной улыбке. Я аккуратно, чтобы не потревожить жену, высвободился и накрыл милую одеялом. С некоторым трудом нашел на полу плавки, натянул их, затем бриджи и открыл дверь. В нее тут же сунулась любопытная мордашка Светки. Ну а кто еще это мог быть? Синельникову ведь все еще вчера доложили. Я поднес палец к губам и, легонько вытолкнув сестренку, вышел в коридор сам. Светка повисла у меня
– Пошли завтракать. Есть хочу зверски.
– Пойдем, – согласилась она, но не утерпела: – Вась, а какая она?
Я прикинул время, решил, что моя Галинка может еще минимум полчаса поспать, легонько щелкнул Светку по носу и опять непроизвольно расплылся в улыбке:
– Хорошая… Пусть еще немного поспит и я тебя с ней обязательно познакомлю. Договорились?
Наскоро перекусив и совершенно не обращая внимания на обычную Светкину скороговорку, залпом выпил горячий кофе, принял душ, в темпе побрился, надел белый парадный мундир со всеми наградами, сиганул в окно, сорвал первый попавшийся цветок с клумбы, запрыгнул обратно и пошел будить свою милую.
Галинка сладко спала, все так же подложив ладошки под щечку. Как не хочется будить, но сегодня столько дел. В том числе и у моей жены. Не знаю, что там у нее есть из гардероба в доме родителей, но первая леди Советского Союза должна быть одета соответствующе. Вот пусть со Светкой этим сегодня и занимается. Я провел цветком по исцелованным губам, не выдержал и приложился своими. Ох, как сладко! Галинка открыла глаза, и я тут же утонул в их синеве. Мы опять целуемся почти до потери дыхания. Потом жена неожиданно оттолкнула меня и стала рассматривать мой иконостас. Довольно улыбнулась и… заревела.
– Васенька, я сама себе не верю. Влюбилась в обычного парня, а ты оказался…
И чего девчонки по любой мелочи плачут? Совершенно не понимаю! Пришлось, взяв голову Галинки в ладони, с удовольствием повторить вчерашнюю операцию по осушению глаз милой кончиком языка. Наконец-то успокоилась.
– Галенька, мне на работу надо. А к тебе тут рвется познакомиться одна девица.
– Кто? – с некоторым удивлением и страхом спросила она.
– Да есть тут одна…
Она, кажется, догадалась, умная моя, села на кровати, натянула одеяло на свою голую великолепную грудь и прямо-таки королевским жестом смело махнула рукой:
– Давай!
Сумасшедший день! Тут восстание в Палестине на носу, а все лезут с поздравлениями. Нет, я, конечно, сам рад как не знаю кто. Как вспоминаю свою Галинку, так непроизвольно расцветаю в улыбке от уха до уха. Появился Николай Кузнецов, мой министр Военно-Морского Флота, с докладом о подготовке к сопровождению уже загружающихся в Севастополе судов в Хайфу. Тоже сначала поздравил. Затем докладывает, а его глаза буквально светятся. Тут до меня дошло – свершилась многовековая мечта русских моряков – корабли пойдут в Средиземное море через СВОИ проливы! Черт! Ну как мне ему объяснить, что это не моя заслуга, а, в первую очередь, армии и всего народа? Ведь умный же человек.
К обеду приехал Лаврентий Павлович. Сначала поздравил. Очень приятно, когда такой человек радуется за меня так искренне. Это было заметно. А потом взял и выгнал: «Без тебя, – говорит, – справимся. Твое дело – кардинальные вопросы решать. А сейчас – текучка. – Ну и как прикажете его понимать? Как можно принимать серьезные решения, не разобравшись в мелочах? – А вечером я к тебе со своей Нино загляну в гости. Примешь?»
Странный вопрос. Куда же я денусь? Притом с радостью. Должен же я своей суженой похвастаться? Есть перед кем.
Выяснил в «девятке», где находится жена. Галина со Светкой оказались дома у родителей моей благоверной. Поехал гуда. В машине меня застал звонок Синельникова. Он еще раз поздравил меня – в начале рабочего дня уже звонил, –
Кто больше робел, было непонятно. Виктор Иванович оказался довольно высок, но на меня смотрел как-то снизу вверх. А вот Софья Моисеевна… Бойкая красивая женщина с низким приятным голосом. Только увидев ее, мне сразу стало ясно, какой станет моя жена через десятки лет. Я заранее порадовался за себя, так как Галина была вся в мать. Теще было под сорок, но на вид больше трех десятков не дашь. Квартирка была маленькой – две комнатки. Из тех, что отгораживали во времена НЭПа из больших квартир дореволюционных доходных домов. На стене портреты отца, мой и знаменитый плакат со Светланой, где она в вечернем платье и в форме. Собственно говоря, сама Светка была здесь же. Выскочила из маленькой комнаты. Оттуда же, сначала выглянув и убедившись, что чужих нет, выбежала в одном нижнем белье моя Галинка. Они там вдвоем новые наряды примеряли. Не стесняясь новых родственников, обнял и крепко поцеловал жену. Потом повернул и ласковым хлопком по попке отправил обратно в ту комнату одеваться. Отдал теще сумку с продуктами, которую всучил мне перед выездом из Кремля Поскребышев. На малюсенькой кухоньке еле разместились впятером. В комнате, которая считалась большой, сесть было всем вместе негде. Выпили коньяку, бутылки с которым положил в сумку мой предусмотрительный руководитель секретариата. Девчонкам наливать больше не разрешил и отправил их собираться. Теща всплакнула, пришлось успокаивать. Не за тридевять земель дочка уезжает. Телефон есть. Когда в городе будет, всегда к родителям заскочит. А захотят, пусть к нам в гости приезжают. Только надо заранее позвонить, и я машину пришлю. Сам Виктор Иванович чего-то явно побаивался. Чего? Наверняка что-то уровня тридцать седьмого года, когда сволочь Ежов свирепствовал. Надо будет у Егора спросить. Не мог он всю семью не проверить. До седьмого колена. У него целых двое суток с момента нашего с Галинкой знакомства до регистрации брака было. А Синельников – профессионал до мозга костей. Для него мелочей не бывает. Так что если и есть что-то за моим тестем, то явная ерунда. Выясню и сам успокою. А сейчас… Выпил еще раз с новыми родственниками и попросил называть меня на «ты». Тесть сначала не понял: «Как же это, Василий Иосифович? Вы вождь, а мы…» Ага! Я уже вождь, значит. Нет, с пропагандой надо срочно разбираться. Совсем запиарили. Относительно близкий родственник за человека не считает.
– Значит, так, Виктор Иванович. Два варианта. Или вы теперь тесть вождя, или я ваш зять. На выбор, хотя суть одна. Но в обоих случаях меня надо называть на «ты». Так понятно?
Или я его все-таки убедил, или споил. Третьего не дано. В наши с ним стаканы я наливал по полной.
– Мам, – появилась моя жена, – я ничего не брала. Одежда у меня новая, а учебники и книжки я на днях заберу.
У тещи опять, похоже, сейчас глаза на мокром месте будут. Как будто дочь на Луну улетает. Надо срочно делать ноги!
Н-да. Вечером, значит? Нина Теймуразовна Берия командовала на моей Ближней даче, как у себя дома. Понавезла каких-то людей, забрала моих девчонок, а меня выгнала в парк. Очень гордая и властная женщина. Я-Васька, знал ее очень давно и всегда называл по имени-отчеству. А пару недель назад, видимо, почувствовав отношение своего мужа ко мне, она встала подбоченясь передо мной и заявила:
– Вася, ты меня оскорбляешь, называя так! Заставляешь чувствовать себя старухой. Я что, по-твоему, это заслужила?