Держава (том третий)
Шрифт:
— Как настроение, господа? — поинтересовался у офицеров подъехавший на извозчике подполковник генштаба Половцев, хлопая затянутым в перчатку кулаком по ладони. — Прохладно, однако.
— С праздником вас, господин подполковник, — поздравили начальника сегодняшних салютационных стрельб Роты, растянув в улыбках рты.
— Господа, согласно схеме расстановки орудий, две батареи из 1-й и 2-й артиллерийских бригад расположатся ниже биржевого сквера у обреза воды, а батарея конно–артиллерийской бригады — на площадке, расположенной между Ростральными колоннами или, как их в народе
— Да фейерверкеры в курсе, господин подполковник. Каждый год на эти места пушки ставим. Пойдёмте лучше в здание Биржи погреемся, — предложил подполковнику капитан.
Нижние чины споро расставили пушки и задумались, вспоминая, как их заряжать.
— Два раза всего обращенью с этой ан–нтиллерией учили, — ворчал младший фейерверкер Гандаров. — Один раз осенью, а другой — позавчера. Рази запомнишь? — возился с орудием.
За его спиной остановилась упряжка, которой правил незнакомый старший фейерверкер.
— Ну что, робяты, салютовать готовы? — подошёл он к ним, доставая из кармана шинели бутылку пшеничной, из другого — стопку. — Пока офицеров нет, отметим Богоявление, — наполнив ёмкость, протянул Гандарову.
— Вроде бы как не положено, — произнёс тот в оправдание, цапнув стопку и в предвкушении поднося к губам. — С холостыми зарядами возимся, яти иху в жестянку мать.
— Да выпейте пока, а я подмогну. Целый ящик этих, как их, «фиктивных снарядов» подвёз. Ну-у, картонок с опилками, — достал из своего зарядного ящика холостой картечный снаряд и ловко зарядил орудие, пока два младших фейерверкера и канонир распивали бутылку.
— Во! Уже и уехал, — вытер довольные усы младший фейерверкер Патрикеев.
— Ловко умеет с поршневой пушкой управляться. И насчёт водовки не жадный, — похвалил уехавшего артиллериста канонир. — А вон и сигнальная ракета взлетела, — побежал он к пушке.
— Стрелять надо, а командиров всё нет, — встал за орудие младший фейерверкер Гандаров, услышав гром выстрела с Петропавловской крепости. — Следом мы палим…
Богослужение шло своим чередом. Когда запели Крещенский тропарь, митрополит Антоний спустился с помоста к проруби и три раза погрузил крест в воду, освятив её.
Стоявший неподалёку комендант Петербурга поднял ракетницу и выстрелил, подав сигнал начинать салют.
Тут же со стен Петропавловской крепости грохнул орудийный выстрел.
За ним появился белый дымок и блеснул огонь с набережной Васильевского острова.
Начавшаяся канонада заглушила благовест Исаакиевского собора.
Император приложился к кресту и был окроплён Антонием святой водой, осознав вдруг, что слышит свист шрапнели и с удивлением увидел, как неподалёку от майны, обливаясь кровью, упал полицейский чин.
Стоящий в четырёх шагах от монарха знаменщик Морского кадетского корпуса тёр саднящий лоб, с недоумением рассматривая пробитое знамя и скатившуюся к ногам картечную пулю, что попала в него на излёте, почти не причинив вреда.
Крещенская служба продолжалась… Всё так же гремел салют.
Николай вместе с митрополитом обходил знамёна полков, прокручивая
На этом Крещенский парад закончился.
Когда император покинул набережную, народ устремился к проруби черпнуть святой воды.
Подходя к Зимнему, Николай увидел разбитые стёкла в окнах дворца и выбоины от пуль в штукатурке стен. Побледнев, схватился за барабанной дробью колотившееся сердце, прося у Господа, чтоб в такой день не пострадали жена и дети.
— Аликс, с тобой и дочками всё в порядке? — обнял в покоях Зимнего дворца жену и по очереди перецеловал дочерей. — Пойдём, пойдём скорее к маленькому.
— Ники, какой ужас. Рядом с нами неожиданно лопнуло окно и на пол посыпались стёкла. А за ним и другое, — дрожа голосом, рассказывала ему. — Девочки испугались и закричали. Я тоже испугалась. Ещё эти ужасные слухи, — сумбурно говорила она, радуясь, что муж цел и невредим и что дочери не пострадали. — Ники, как хочешь, но вечером уедем из этого злого Петербурга… В наше доброе Царское Село, — взяв мужа за руку, прильнула к его плечу.
Ну как после такой ласки он мог отказать.
— Я только распоряжусь провести следствие, — поцеловал её в щёку.
Через час образованная комиссия приступила к расследованию. Начали с допроса солдат батарей, производивших стрельбу со стрелки Васильевского острова. Не исключали и злой умысел, а потому в комиссию, кроме военных чинов, включили директора Департамента полиции статского советника Лопухина и товарища прокурора Петербургской судебной палаты действительного статского советника Трусевича.
— Следствие установило, что командир батареи не осмотрел орудия в парке, положившись на командиров взводов. Те доверились нижним чинам. Прибыв на позицию, капитан вновь не распорядился осмотреть орудия, которые к тому же расположили в нарушение инструкции. Стволы одной пушки были направлены на Зимний дворец, а другой — на Иорданскую часовню. В плане было указано направить стволы орудий в сторону Троицкого моста, а не в толпу на Иордане. Однако господам офицерам на это было наплевать, — докладывал вечером Николаю председатель комиссии, начальник артиллерии гвардейского корпуса генерал–лейтенант Хитрово. — Сплошное разгильдяйство. Офицеры понадеялись на своих подчинённых… Вся подготовка к стрельбе свелась к тому, что с пушек сняли чехлы… Это и моё упущение, — повинно опустил голову генерал.
— Я так и думал, — отчего–то с облегчением произнёс монарх, — что это форменная халатность, а не злоумышление против жизни императора, — перекрестился он.
Они не знали, что нижние чины промолчали о приезде незнакомого фейерверкера и выпивке.
— Так что, ваше величество, — монотонно гудел генерал, — пушки не пробанили после учения, проводившегося четвёртогого января, оставив в одной заряд с учебной картечью. Часть пуль после выстрела упала в снег и оставила в направлении Иорданской часовни продольные борозды. В самой часовне полицейские нашли четыре пулевых пробоины.