Держава. Власть в истории России
Шрифт:
«Филиппа судили в присутствии Боярской думы и высшего духовенства. На соборном суде главным свидетелем обвинения выступил Соловецкий игумен Панасий, бывший ученик Филиппа, которому за предательство обещали епископский сан. Филипп отверг все обвинения и попытался прекратить судебное разбирательство, объявив о том, что слагает с себя сан по своей воле. Но царь отказался признать отречение Колычева. Он не забыл пережитого унижения и желал скомпрометировать опального главу церкви в глазах народа.
Филипп принужден был служить службу после того, как соборный суд вынес ему обвинительный приговор. В середине службы в Успенский собор ворвались опричники. При общем замешательстве Басманов огласил соборный приговор, порочивший митрополита. С Колычева содрали клобук и мантию, бросили его в простые сани и увезли в Богоявленский монастырь.
Смолкли голоса недовольных в земщине. На страну опустилась мгла».
Со времени Ивана III, собиравшего все документы в удельных княжествах, все архивы хранились в Кремле – в больших деревянных ящиках с большими свитками-столбцами внутри. Архивы располагались в подземных каменных подвалах, защищенных от пожаров – Москва часто горела. При Иване IV архивы исчезли. Царь лично исправлял официальную летописную историю своего правления. Ему это не помогло – рукописи не горят. Наступала пора платить по счетам.
В Московском царстве началось «великое разорение». Упадок экономики, сельского хозяйства, голод, чума в 30 городах привели к гибели сотен тысяч людей. Некоторые историки пишут, что Иван IV казнил меньше людей, чем было убито во Франции в Варфоломеевскую ночь, забывая добавить к казненным заваленную трупами Россию. Крестьяне массами бежали в «дикое поле» – необжитые окраины государства.
Опричники резали, убивали, грабили страну, не делая исключение даже для монастырей. В 1571 году войска крымского хана без особых проблем подошли к Москве и сожгли столицу царства. Перепуганный царь, убежавший в Ростов, предложил татарам Астрахань. Поддержанное турками Крымское ханство решило ликвидировать власть царя-убийцы и подчинить себе все Русское государство. Только возможная гибель государства смогла остановить опричный террор.
Народ считал опричников страшнее татар. Все суды государства получили распоряжение Ивана IV: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Опричники отнимали земли и имущество, делали что хотели, процветали политические доносы – изветы, подметные доносы без подписи. Кровавые погромы и убийства беззащитных людей были возведены в ранг государственной политики. Сам царь плясал под псалмы, казнил казанских мусульман, не принявших православие, после взятия Полоцка утопил всех местных евреев. Р.Г. Скрынников писал, что Иван IV лично душил своих незаконнорожденных детей. Его казна, которую он постоянно таскал за собой, занимала 450 подвод. Сожжение Москвы привело его в ярость. На следующий, 1572 год, Крымская орда пошла на Москву с целью захвата Московского царства. Решалась судьба страны и в битве при Молодях земские войска под руководством И. Воротынского и Д. Хворостинина полностью разгромили татар. Сам крымский хан с небольшой свитой еле ушел за Перекоп. Слава победителей была велика, ими восхищалась вся Русская земля. Чуть позже за это Иван IV уничтожил спасителя государства И. Воротынского.
В битве в очередной раз «отличились» опричники. Л.Н. Гумилев писал:
«Нужно было отражать нападение крымцев, и от имени царя было приказано собираться всем, кто может носить оружие, в том числе, конечно, и опричникам. И вот тут то «особые люди» показали себя. Опричники либо просто дезертировали, либо прикидывались немощными и заболевшими, «объявляли себя в нетях». Убийцы беззащитных, они оказались неспособными сражаться с вооруженным и сильным врагом. Головы вождей опричнины, испугавшихся татарских луков и сабель, слетели на плахах».
В 1572 году опричнина была отменена, Ивану IV, к тому времени уже обладавшему одной из лучших в мире коллекций драгоценных камней, сильно разросшееся опричное войско уже не представлялось надежной опорой, и не было способно даже исполнять свои обязанности по охране личности государя, а тем более по обороне страны.
Итальянский разведчик докладывал руководству о опричных нравах:
«Русские наши в обыкновенных разговорах не прибегают, когда бранятся, как это обыкновенно делается у многих народов, к заклятиям небесными и подземными богами, но доходят почти до богохульства, пользуясь постоянно бесстыдными выражениями. Рассерженные чем бы то ни было, они называют мать своего противника жидовкою, язычницей, нечистью, сукою и непотребною женщиной. Своих врагов, рабов и детей они бесчестят названиями щенят и выблядков, или же грозят им тем, что позорным образом исковеркают им уши, глаза, нос, все лицо и изнасилуют их мать».
Иностранный посол докладывал «по начальству» о русских нравах времен Ивана Грозного:
«Русские как бы рождены для рабства. Рабами и крепостными являются они все. Подобно тому, как все подданные высокого и низкого звания называются и должны считаться царскими «холопами», то есть рабами и крепостными, так же точно и у вельмож имеются свои рабы и крепостные работники и крестьяне. Князья и вельможи обязаны проявлять свое рабство и ничтожество перед царем еще и в том, что они в письмах и челобитных должны подписываться уменьшительным именем, например «Ивашка», а не «Иван», или «Петрушка, твой холоп». Иностранцы, находящиеся на службе у великого князя, должны унижаться таким же образом.
В тех случаях, когда рабы и крепостные слуги вследствие смерти и милосердия своих господ получают свободу, они вскоре опять продают себя вновь. Так как у них нет больше ничего, чем бы они могли поддержать свою жизнь, они и не ценят свободы, да и не умеют ею пользоваться. Правда, русские, в особенности из простонародья, в рабстве своем и под тяжким орлом из любви к своему властителю могут многое перенести и перестрадать, но если при этом мера оказывается превзойденной, то дело кончается опасным мятежом, причем опасность обращается не столько против главы государства, сколько против низших властей.
Русское управление должно считаться находящимся в близком родстве с тираническим. Вельможи должны безо всякого стыда, помимо того, что они ставят свои имена в уменьшительной форме, называть себя рабами и переносить рабское обращение. Они ставят своего царя весьма высоко, упоминают его имя во время собраний с величайшим почтением и боятся его весьма сильно, более даже, чем Бога. Никто из них, под страхом телесного наказания, не смеет самовольно выехать из страны.
У великокняжеских слуг и придворных замечается то же явление, что и при дворах большинства государей – и здесь и там добродетель и порок борются друг с другом и последний часто побеждает первую.
Некоторые, имеющие более близкий и частый доступ к государю, гораздо своекорыстнее, грубее и скупее других. Поэтому, чтобы привлечь их на свою сторону, нужно относиться к ним почтительно и делать им подарки, зачастую не ради того, чтобы они что-либо хорошее сделали, но чтобы они не сделали чего-нибудь худого. С помощью подарков, которые они зовут «посулами», можно всего добиться».
Адская машина опричного террора вышла из-под контроля Ивана IV и в конце концов уничтожила руководство опричников. Опричнина, безусловно, укрепила власть царя – с нанесением непоправимого ущерба всем слоям общества, дворянам, боярам, церкви, приказным. Все историки согласны, что террор с политической точки зрения был абсолютно бессмысленным. Государство и общество были деморализованы, опричная резня унесла тысячи жизней. Опричный террор был беспрецедентным явлением в русской истории и навсегда приклеил к Ивану IV ярлык маньяка-убийцы. Жестокость и необузданность царя обрекла династию на уничтожение. В 1581 году в очередном припадке ярости он убил своего сына Ивана. Иван IV пережил сына на два года. В 1583 году пятидесятилетнее царство Ивана IV кончилось.