Державы земные
Шрифт:
Будь он проклят.
– Радиомолчание, придурок!
…и на надстройке вспыхнули прожекторы.
Солдаты впереди выглядели черными силуэтами в белом сиянии, по палубе протянулись длинные тени, их и разнообразного оборудования. На мгновение все замерли, а затем Тудель и его солдаты спешно укрылись за грузовыми контейнерами, трубами и опорами.
Тудель ткнул микрофон и уже хотел затребовать у лейтенантов доклад об обстановке, и тут увидел, что рядовые Эрик и Мишель, двое из этих долбаных АГ, стоят посреди ярко освещенной палубы с потерянным
– Ложись, идиоты!
Затрещали громкоговорители.
– Вы, на палубе, назовите себя.
Короткая пауза.
– …и сдавайтесь!
«Сдавайтесь»? Запоздалая мысль, типа? Иисусе. Каким бы идиотским ни был его отряд, идиоты на борту еще хуже. Добрый знак. Тудель убрал ото рта микрофон и сложил руки рупором.
– Это сводный отряд армии США и Миротворческих Сил ООН, мы контролируем это судно, сдавайтесь немедленно!
Повисла тишина.
Тудель снова поднес ко рту микрофон.
– Первое отделение, контроль окон мостика. Стрелять, если заметите движение. Второе отделение, перебежками вперед, захватить вход.
Солдаты второго отделения встали и ринулись вперед. Тудель выскочил из-за опоры, за которой сидел до этого, и побежал следом. Долгие секунды, пока они преодолели сотню метров по палубе. Солдаты рассыпались в стороны, но неорганизованно и неловко. Тудель хотел бы удивиться, но он больше бы удивился, если бы они выполнили все правильно. На хрен, приходится работать с тем, что у тебя под рукой.
Тудель добежал до последнего скопления палубного оборудования перед надстройкой, остановился и глянул через плечо. Половина солдат все еще ковыляла вперед. Будь они прокляты.
Внезапно раздались громкие хлопки откуда-то снизу, как если бы заработало укрытое где-то внутри корабля мощное оборудование, и в нос ударил сильный запах озона. Какого черта? Спустя мгновение после появления запаха зазвучал мощный низкий гул, не совсем механический, но и не совсем электронный, прямо у него в голове. Сначала он был тихим, но с каждой секундой становился все громче, и он ощутил его уже нутром. Сделал шаг вперед и едва не споткнулся, вовремя ухватившись рукой за стоящее на палубе оборудование.
Палуба начала покачиваться, судно будто накренилось на один борт. Тудель посмотрел вниз, а потом на поверхность моря. Нет, море спокойное. Какого хрена? Может, у экспатов на этом корабле есть какое-то странное оружие – какая-нибудь хрень типа стрельбы по площадям? Он снова посмотрел на движущихся вперед солдат, все еще пытающихся выйти на позиции. Они бежали вперед, как-то странно наклонившись влево, а затем один из них упал.
Гул становился все громче, у Туделя скрутило кишки. И тут он понял. И ткнул микрофон.
– Мы нашли нужный корабль. Они включили двигатель. Они взлетают! Ломайте дверь. Живо, живо!
Тудель не стал смотреть, чтобы убедиться, поняли ли его приказ и начали ли выполнять, а просто ринулся вперед. Ощущение крена палубы становилось все сильнее. Гравитация не тянула прямо вниз, теперь она тянула куда-то в сторону.
Впереди один из солдат схватился за ручку двери. Она не шелохнулась. Заперта.
Судно взлетало, он и его солдаты улетят вместе с ним, если не смогут прорваться внутрь и приставить дуло к чьей-нибудь голове. Сколько у него времени? Сколько до того момента, когда воздух станет слишком разреженным и это убьет их? Пять минут? Тридцать секунд? Он понятия не имел.
Тудель оглядел надстройку. На мостике должны быть большие окна, но даже отсюда он увидел, что они закрыты приваренными стальными пластинами. Блин.
– Первый отряд, взорвать дверь! – рявкнул Тудель в микрофон.
Лишь только сказав это, он понял, что ошибся. Если он взорвет дверь и они не смогут вовремя заглушить двигатель корабля, он все равно взлетит. Они окажутся в ловушке, не на палубе, а внутри, но все равно в вакууме – и умрут точно так же.
– Отставить! Первый отряд, обходи слева, искать другую дверь. Второй отряд, обходи справа!
Гул начал перекрывать звук другого тона, и внезапно сила тяжести резко увеличилась. Тудель зашатался, будто от упавшей на плечи штанги. Солдаты вокруг попадали. Краем глаза он увидел Антуана, самого нелюбимого им из АГ, который упал вперед лицом и ударился им о большую металлическую стойку, приваренную к палубе. В другой ситуации Тудель позлорадствовал бы, глядя, как калека корчится, по крайней мере, если бы этого никто не видел, но сейчас на это не было времени.
Ему надо выжить. Он должен. В живых ему поможет остаться только дисциплина, когда эти идиоты вокруг падают и умирают. Опершись одной рукой о стену надстройки, он осторожно двинулся вправо, следом за вторым отрядом. Впереди него двое солдат уже дергали дверь за ручку. Закрыта, как и первые две.
Ветер набирал силу, и Тудель с удивлением понял, что он дует прямо сверху. Черт. Корабль уже летит? Наверняка. Насколько высоко они уже? Десятки, сотни метров? Километр? Он мельком глянул в черноту на горизонте и ничего не увидел.
Ветер шумел в ушах.
– На хрен, взрывайте дверь! – проревел Тудель сквозь шум.
Если они откроют дверь, то, по крайней мере, окажутся внутри. Пусть это и не даст им удержать там воздух, но, оказавшись внутри, они пристрелят всех, кого надо будет пристрелить, и выключат двигатель. Как-нибудь.
Головной кивнул, подтверждая получение приказа, и сунул руку в карман разгрузки. Быстрее, чтоб тебя! Ветер ревел, воздух стал разреженным. Подрывной заряд закрепили на двери.
Зазвучало радио.
– Капитан! Первый взвод, разрешите продвигаться дальше.
Тудель обернулся. Блин! Он совершенно забыл про первый взвод, в паре сотен метров отсюда, на носу. АГ из первого взвода точно не успеют. Проклятье, даже если он выживет, у него будет не меньше 25 процентов боевых потерь. Это скверно скажется, когда он окажется на комиссии. Очень скверно. Он ткнул микрофон.