Держи меня
Шрифт:
Нет, это, к счастью, не основной мой заработок. Я, вообще-то, работаю в банке в отделе кредитования, чем очень горжусь. Спасибо папе, что я успела выучиться. Уже болел, а на работу все равно ходил. Последний курс доучивалась уже без отца — было очень тяжело, потому что мама, после его смерти тоже начала болеть. Ей пришлось бросить свою работу, перейти, так сказать, на легкий труд — она стала консьержкой, ну, еще поначалу полы мыла в подъездах. Денег катастрофически не хватало. Сейчас мыть подъезды она не может — сердце и давление не позволяют. Но потерять эту, пусть даже не очень доходную, работу, я не могла нам позволить.
Теперь вместо мамы это делаю я. Очень боюсь каждый раз, что кто-нибудь из клиентов банка меня узнает. Поэтому одеваюсь так, чтобы быть как можно незаметнее, а волосы заплетаю в косу и прячу под кепку. В уши наушники, чтобы сделать работу побыстрее и не принимать так близко к сердцу. В ушах звучит:
В бесконечность одиноких дорог
Нас приводит ветер наших тревог
Где найти нам то волшебное средство
Что согреет наши сердца…
Держи меня покрепче….(1)
В ушах музыка… А я сама в известной всем, кто когда-либо мыл полы, позе, наяриваю ступеньки (шваброй тут не получится). В этом доме я особо не люблю мыть полы. Потому что здесь живет мой бывший одноклассник, с которым в школе у нас были отношения, мягко говоря, не очень. Пару раз я уже сталкивалась с ним. Он прикалывался, ему было смешно. Я, стиснув зубы, делала вид, что мне все равно.
Оставалось домыть первый этаж… По ступенькам вниз… Дверь подъезда открылась. Нет, оглядываться я не буду… Чуть посторонилась, давая пройти. Но вместо того, чтобы прошагать по только что вымытым мною ступенькам вверх (и снова натоптать, как делают многие), неожиданно для меня, человек шагнул ко мне сзади, молча схватил за бедра и ткнулся своим телом, а точнее, одной частью этого тела, в ягодицы, совершая всем известные пошлые мерзкие движения. От ужаса не удержавшись, я почти ударилась лбом о ступеньку. Но успела подставить руку. Вскрикнула, оборачиваясь, вырываясь всем телом:
— Отпусти, козел!
Он захохотал. Конечно, это снова был Сашка. Сволочь! Тварь такая! Обернулась с грязной тряпкой в руках, и наотмашь прямо по наглой улыбающейся морде, да изо всех сил. Удар получился что надо. Правда, о последствиях я как-то не подумала. А они не заставили себя долго ждать. Он вжал меня в стену с ревом и занес кулак. Зажмурилась. Мелькнула мысль: "Как же я завтра на работу пойду? С синяками…" Но он не успел ударить. Вновь открылась дверь и местная бабулька, увидев происходящее, запричитала, спасая мое лицо, и, в некоторой степени, гордость (все-таки последнее слово осталось за мной).
— Сашка, что же ты делаешь, подлец! За что девочку обижаешь?
Он отпрянул, сплюнул на уже помытую ступеньку и поскакал вверх, к своей квартире, матерясь на весь подъезд. Старушка, сочувственно покачала головой, посоветовала мне (вот же ж, божьий одуванчик!) в следующий раз бить Сашке по яйцам, и пошла домой.
Может, бросить эти подъезды? Я мыла дальше, но мысли-то не остановишь. Крутятся — вертятся в голове, не зависимо от меня. У меня нормальная зарплата. Жить можно. У матери пенсия, плюс немного подрабатывает. Но деньги, которые я зарабатываю здесь, это немного, но все-таки копеечка к копеечке приближают меня к общей на нас троих мечте: мы с мамой и племянницей Лизой хотим купить квартиру. Свою, пусть маленькую, пусть даже однокомнатную. Но там будем жить только мы втроем. И там не
А ведь когда-то они были нормальными. Поженились. Жили отдельно, квартиру купили. Мои родители нарадоваться не могли — все так хорошо у Марины складывалось. Потом Лиза родилась. А в один, далеко не прекрасный день, Марина позвонила маме и попросила взять на выходные Лизу. Это была обычная просьба. Родители с пониманием относились к тому, что молодой семье нужно отдыхать, Лизу брали с радостью. Частенько она оставалась с ночевкой. Только, в тот раз, когда в воскресенье, как всегда, мама повела малышку-внучку домой, она увидела в квартире Марины и Вити страшную картину: они и их многочисленные "гости" были в неадекватном состоянии, в квартире — разгром.
Мама испугалась, вернулась с Лизой назад. Марина опомнилась уже на следующий день. Просила прощения, клялась, что это случилось в первый и последний раз. Тогда она продержалась недели две. Ну, а дальше, кто знает, что такое наркотики, тому не надо объяснять, в каком кошмаре мы оказались.
Ипотеку они выплатить, конечно, не смогли. Квартира, бывшая в обременении, осталась банку. У родителей Марина воровала. Устраивались постоянные скандалы, часто звучали угрозы разного рода, вплоть до "убью". Лиза, конечно, жила с нами.
…Может, поэтому мой отец и ушел от нас так рано. Вот тогда, после его смерти и начался настоящий ад. Марина и Витя, помыкавшись по притонам, по его, таким же непутевым, родственникам, пришли, понятное дело, к нам. Выгнать их мы физически не смогли. Да и квартира оформлена была на нас с сестрой в равных долях еще в нормальные ненаркоманские времена. Потом пытались переоформить, но она, ведь, не дура! Полиция помогала только временно. Мы бы были рады даже, если бы их посадили, но в этом нам не везло. И теперь мы живем большой "дружной семьей": мама, я, Лиза, Марина с Витей, а также их многочисленные "друзья".
Это не просто тяжело морально, жить с наркоманами, с наглыми, злыми, иногда готовыми на все, существами. Это опасно для жизни. Я отлично понимаю, что однажды замок в двери и нож возле кровати могут не спасти наши жизни. Но ведь нам немного осталось! Еще полгода, ну, год… я даже присматриваю квартирки. Денег маловато, при том, что я приплюсовала к накопленной сумме сумму максимального кредита, который могу получить.
Конечно, скопленные деньги я не храню в доме. На мое счастье, моя работа позволяет — у меня пополняемый вклад. Наша комната взламывается и обыскивается периодически, берутся и исчезают вещи. У нас давно нет ничего ценного, а свои самые лучшие вещи я храню у соседки — маминой подружки. Всех ужасов не расскажешь, а за эти годы было всякое…
Денег, которые я зарабатываю на мытье подъездов нам троим хватает на питание. И я буду мыть, несмотря ни на что.
Обычно я заканчиваю к восьми. Купив для моих девочек вкусного, возвращаюсь домой. Звоню. Три раза, длинными звонками — это знак для моих. Мама с Лизой открывают мне двери, ждут, когда я быстро помою руки. В квартире, кроме нашей комнаты лучше ничего не трогать руками — наши "сожители" могут быть заразны. У них снова "гости". В комнате, которая когда-то у нас была залом, гостиной (как говорят продвинутые девочки на работе) странный шум. Стараюсь не вникать в его природу, быстрее закрыться в нашей комнате.