Держись от них подальше. Часть первая
Шрифт:
– Вы там живы? – послышался взволнованный девичий голос с соседнего балкона.
– Значит, говоришь, счастье само на меня свалится, – улыбаясь еще шире и разминая шею, ответил своей знакомой мужчина. Он так и не сводил задумчивого взгляда с Александры.
Александра посмотрела на девушку. Та, виновато улыбнулась и беспомощно развела руками. Вернув внимание на белобрысого незнакомца, она строго произнесла:
– Выход там. – Махнула рукой на входную дверь.
Глупая улыбка сползла с его лица.
– Даже чаю не предложите? – произнес он с обидой в голосе.
– Что? –
– Почему, татарин? – возмутился незнакомец.
– Потому, что незваный, – со злостью произнесла она. Бесцеремонность проходимца ее бесила. Шумно выдохнула и повторила: – На выход. Быстро. – Резким жестом ткнула указательным пальцем в сторону двери.
– Вот ведь… – не закончив фразу незваный гость медленно поднялся. Он стоял перед ней огромный, чужой, нетрезвый, сильный, опасный и красивый. Чужак смотрел на нее беспомощно и восхищенно. Вздохнул. Развернулся и плавно, сытым, ленивым хищником, двинулся к двери. Выйдя на лестничную площадку оглянулся. Посмотрел, будто вбирал в себя весь ее образ.
Дверь закрылась. Алекс остался один. Постоял и пошел к лестнице. Спустился на несколько ступеней, остановился и сел. Уперся локтями в колени, обхватил голову руками и простонал:
– Идиот. Допился.
Он сидел на ступенях и мысленно обзывал себя крепкими, боцманскими словами. А еще ему стало досадно:
– Подумать только, так просто попался. Надо же так поспорить с Костей. Он ведь просто “на слабо” взял. Друг называется. Развел как мальчишку. Истинный Бес.
Вспоминая недавний спор с другом, Алекс усмехнулся. Ведь даже Костя не ожидал от него такого финта.
– Пожарная лестница – самый короткий путь. – Решил Алекс, гордясь своей спец подготовкой. – Слово не воробей – обгадит не отмоешься, – ворчал он, карабкаясь по металлической лестнице. Замер напротив балкона на пятом этаже, мысленно досадуя на себя: – Выгляжу идиотом. Но никто не тянул за язык. Сам поспорил, что с легкостью познакомлюсь с этой красоткой. Маринка еще масла подлила: “Жениться тебе надо. Или ждешь, когда счастье само на тебя свалится?”.
Он провел ладонью по лицу, смахивая воспоминания. Вздохнул и произнес в задумчивости:
– Вот и свалилось. И что теперь делать? Как подойти к этой птичке.
Алекс страдал, сидя на бетонной ступеньке. Мысли, одна безрадостнее другой, кружили стукнутую карнизом голову. Он удивился с каким удовольствием и теплотой вспоминает эту маленькую, отважную птичку. Вспомнил слезы на ее глазах. А потом она посуровела, рассердилась. Как она его выставила за дверь: “Выход там!”. Просто прелесть.
Потом он вспомнил барахтанье под занавеской, большой и белой, как купол парашюта. Ему стало нехорошо, вернее хорошо, даже очень хорошо.
– С этим надо что-то делать, – думал он, мечтательно улыбаясь.
Закрыв дверь, Александра вернулась в комнату. Постояла, собираясь с мыслями. Обвела горестным взглядом учиненный разгром.
– Ну, вот. – Она вздохнула с досадой.
Жалкие портьеры покоились бесформенной кучей на полу у окна. Рядом раскинулись останки старой стремянки. Под ней осколки темного стекла в розовой, ароматной луже.
Утерев ладонями набежавшие слезы, Александра убрала осколки и лужу. Попыталась реанимировать стремянку. Поняв тщетность стараний, отнесла ее в прихожую. Решила утром отправить останки в последний путь.
Отцепила многострадальные портьеры от карниза. Сгребла ткань в кучу и понесла ее в ванную. Вспомнила: балконная дверь по-прежнему открыта. Бросилась к ней, закрыла и выключила в комнате свет, скрываясь за приветливыми ночными сумерками.
Без занавески ночное окно выглядело одиноким и неуютным. Александра долго пыталась заснуть. Лежала, закрыв глаза, качаясь на грани яви и сна.
Внезапно перед ней распахнулась солнечная дверь, открывая безграничный простор. Там, подсвеченный золотыми лучами, стоял благородный, могучий старик. Простая одежда – белая рубашка из холста и шаровары. Светло-русые с проседью волосы, седая, волнистая борода.
Он приблизился, заглянул Александре в лицо печальными серыми глазами. Перевел взгляд куда-то ей за спину и улыбнулся. Его взгляд светился добротой и мудростью.
Александру поразили руки старца. Молодые, крепкие, чистые, ухоженные, с длинными сильными пальцами. На открытых, гладких ладонях старика лежала камея 1 .
1
Камея – полудрагоценный камень с выпуклой рельефной художественной резьбой (здесь и далее примечания автора).
На восьмилучевой путеводной звезде из кроваво-красной яшмы, обрамленной кружевом тончайших золотых нитей, будто живая, сидела сказочная птица с головой дракона. Длинные, тонкие перья цвета алого пламени струились, словно шелковые. Распахнув широкие крылья, готовая сорваться и взлететь, птица внимательно смотрела на Александру золотыми драконьими глазами. Радужно сияла царственная корона на ее голове.
– Вручаю тебе Силу Небесную. Прими ее по праву крови рода своего. Приручи ее, и она отзовется благодарностью. Это наша с тобой тайна, – услышала она тихий, но внушительный голос в голове. Удивилась, поняв, чудной старик не шевелит губами. А еще, старик явно смотрел сквозь нее, куда-то ей за спину, будто она ему не интересна.
Внезапно птица встрепенулась и, обращаясь в живой, стремительный поток яркого света, понеслась к Александре. Вспышка стрелой пронзила ее. Она вздрогнула и… резко села на диване. Испуганно огляделась. В комнате серел рассвет. Ночная прохлада бодрила, проникая через приоткрытое окно. Александра закуталась в одеяло и замерла, вспоминая необычное видение.
– Давно не видела таких ярких снов… – додумать она не успела, услышав негромкий стук в окно.
– Птички? – удивилась она, поворачиваясь к приоткрытому окну. Замерла, увидев большой силуэт в белом, за стеклом на балконе.