Держись подальше!
Шрифт:
Глава 5
Пашка нажатием пальца завел мерседес и с приятным слуху урчанием двигателя сорвался с места в ночной город. Нью-Йорк был для него совсем другим миром, постепенно открывавшимся все больше и больше. Он манил своей неизвестностью, новыми горизонтами, перспективными знакомствами, способными однажды послужить на пользу парню, и он осядет здесь окончательно.
На родину возвращаться больше не было необходимости. Да и желания тоже. В памяти сразу всплывали постоянно пьяные родственники и их с семьей наполовину разрушенная хибара. Почему наполовину? Потому что в прошлом
Поэтому Америка стала для него глотком свежего воздуха. Он думал, что переберется сюда позже, но жизнь решила выкинуть вот такой финт в виде программы по обмену студентами. А он и не сопротивлялся. Их декан, Ратников, сказал подать заявление, он и подал, а уже через пару недель оказалось, что Нью-Йорк ждет.
Спустя сорок минут благодаря указаниям навигатора Паша припарковал машину у элитного многоэтажного здания в Верхнем Ист-Сайде. Жизнь на улице била ключом, пока он, выйдя из машины, тут же перешел дорогу и вошел в дом. Консьерж пропустил его, стоило только назвать имя.
Лифт, десятый этаж, звонок в дверь…
— Ну наконеееец-то! — Дубнов с громким хлопком по спине рывком притянул к себе Борзого. Или это лучший друг его притянул.
Не важно. Главное, что они наконец встретились.
Парни крепко обнялись и со смехом отошли на шаг, чтобы осмотреть друг друга.
— Дуб, от тебя все так же несет сигаретами!
— А ты все так же завидуешь мне по этому поводу, Борзый!
Они снова заржали, и Андрей кивком головы пригласил долгожданного гостя пройти внутрь.
— Давай заходи. Хоть посидим по-человечески в кой-то веке.
— А твоей нет?
Пашка прошел следом за другом в большую гостиную, откуда открывался потрясающий панорамный вид на город.
— Скоро придет. Что пьем? Чай, кофе? — Андрей бросил из-за плеча, направляясь на кухню.
— Чай, и две ложки сахара, — хохотнул Дуб, заваливаясь на диван.
Спустя пару минут перед парнями стояла бутылка дорого виски и ведро со льдом.
— Сахар положи сам, — намекнув на лед, Борзый уселся рядом.
Бросив два кубика льда, они стукнулись стаканами и опрокинули добрую половину обжигающей жидкости разом.
— Ну рассказывай, как обосновался? — поинтересовался Борзый, закидывая в рот кусок вяленого мяса, принесенного как закуску к выпивке.
— Отлично. Шикую. Двухэтажный дом с двумя бассейнами, тачка в моем распоряжении, — при воспоминании хозяйки машины у Пашки снова кровь забурлила. Представил, как она там со злости его материт, и прямо кайф испытал, потому что уже точно знал, какое выражение приобретает ее лицо во время гнева. — Хозяева радушные. Прямо вот не жизнь, а малина. Если все студенты
Физиономия Борзого обличительно расплылась в ухмылке. Вот же ж! Пашка знал. С того самого момента, как прочел свою фамилию в списке кандидатов, понял, что не просто так его заставили написать заявление.
— Ну и на хрена?
— Соскучился по тебе, брат. Если бы ты не был такой упертый и не решил доучиваться в России, уже бы полгода здесь жил. С тобой по-другому никак. Только обходными путями.
Пашка головой покачал, но и строить из себя обиженного не стал бы ни за что. Для него это реальный шанс выбросить из головы все дурное прошлое и начать с чистого листа. Да и тем более он наверняка знал, что его знаний вполне хватило бы самому пробиться, если бы только захотел.
— Ну и? Какие у нас планы на все девять месяцев? Или ты теперь примерный семьянин и из дома ни ногой?
Губы Борзова искривились в усмешке. Парень сильно преобразился после того, как завязал отношения с их преподавательницей. Та как будто изменила в нем что-то, хотя нет, даже не так. Раскрыла в студенте нормального человека, так как до знакомства с Еленой Юрьевной Андрей был циничной сволочью, требующей от всех беспрекословного уважения. И только Пашка знал его настоящим — преданным, бескорыстным другом. Вот уже полгода как эта парочка живет вместе, и как собственного ребенка растят крестницу Лены, оставшуюся без родителей.
— Не переживай, без внимания тебя не оставлю, — ответил Борзый, отпивая из стакана, — есть у меня на примете один клуб, сходим как-то. И Ленку возьмем.
Поначалу непривычно было слышать имя преподавателя в такой вальяжной манере, но потом Пашка привык. Лена Юрьевна уволилась, Борзый часто присылал их фотки, и теперь глупо было бы называть девушку, старше их всего на три года, на «вы».
— А мелкая ваша где?
— Ками у отца. Удивительно, но они нашли общий язык, и он часто забирает мелкую к себе ночевать.
— Мммм, значит, дает вам время оторваться, — хохотнул Дуб, за что получил понимающий смешок в ответ.
— Мы и так отрываемся, не волнуйся, — а потом Андрей отставил стакан и устремил в Пашу внимательный взгляд. — А теперь серьезно, как ты, брат?
На этот раз вопрос не касался общих тем, это Паша понял сразу. Борзый интересовался его внутренним состоянием, которое друг демонстрировал в очень редких случаях и только крайних ситуациях.
Окей, стадия обоюдного стеба пройдена, пришло время серьезных разговоров.
Паша нащупал сигареты в кармане спортивки и, вынув из пачки одну, чиркнул зажигалкой. Дым окутал легкие и через секунду на выдохе покинул их.
— Да нормально я.
— Не лечи меня, а, — Борзый ткнул его кулаком в плечо, — слушай, мне жаль, что меня не было рядом, когда не стало баб Мани.
Взгляд Паши остекленел на мгновение, а дыхание застряло твердым камнем в горле. Он уже смирился с тем, что единственного человека, который интересовался его жизнью, не стало, но всякий раз, когда кто-то вспоминал о бабушке, мир вокруг серел.