Держу пари
Шрифт:
– Двадцать девять против двадцати восьми. Извини Хёрн, ты проиграл, ох простите теперь Теодор, - объявил ректор Академии. Стараясь не ржать.
– Ура! – мерзавка счастливо захлопала в ладоши. – Ну что Тео, придется тебе покинуть сегодняшнюю вечеринку.
– Ой, не могу! Тео! Сейчас умру от смеха! – залился хохотом лучший друг, как и остальные присутствующее. Сам же новоиспечённый Теодор играл в гляделки со своим «персональным» ангелом из кошмаров.
– Ну хорошо, будь по-твоему, птенчик, — он со злостью откинул стул и, налетая на каждого, покинул вечеринку. Сейчас
Столкновение характеров
Объяснить всем почему он вдруг решил поменять имя, которое его устраивало более тысячи с лишним лет, оказалось непросто, особенно отцу, что смеялся над выбором. Проклятый магический спор! И кому он проиграл! Мелкому ангелу. Птенцу, что еще и звание получит не успела. И все что у нее есть это имя ее семьи. И ей проиграл свое имя, назвала его в честь плюшевого мишки. Игрушки! Да кем она себя возомнила? Ну ничего он возьмёт еще реванш. Если она думала, что его так просто можно оставить в дураках, ошиблась.
– Так как ты до этого дошел? – весело улыбаясь, спросил отец за обедом. Библиотекарь министерства и младший брат Вейлы не особо отличался умом и силой. Хотя для семейного наследия силы у него хватало. Младший Ньюн предпочитал не особо вдаваться в подробности и по возможности не пересекутся не с кем из семьи. Хлопотно.
– О! Он проспорил одному милому ангелочку, она ему имя дала в честь своего мишки! – засмеялся в голос Одри, что почему-то решил сегодня наведаться в министерство, а заодно и пообедать вместе с ними. Отец подхватил веселый смех друга.
– Еще хоть одна живая душа узнает об этом, твоя полетит к некромантам плакаться о том, чтоб тебя воскресили, ты понял?
– Да ладно не злись, это и правда смешно, — тут же стал серьезным колдун.
– Ничего смешного не вижу. Эта малявка Раф еще пожалеет о том, что сделала, я ей отомщу, точно тебе говорю, отыграюсь.
– Ну, сын, это вряд ли, то что одна из Раф, вообще, пошла на такое меня удивляет. Эти самые не пробиваемые из этого департамента. Если остальные хоть как-то приспосабливаются к миру и времени, то эти нет. Наша семья с ними всегда не ладила…
– Да мне все равно, хоть горгулий или сама Медуза-Гаргона у нее в роду. Я ей это не прощу, никто не смеет надо мной потешаться.
– Эх, сын, сын, тебе бы самому не помешало научиться над собой смеяться, — улыбнулся библиотекарь. – Мне пора, был рад поболтать. Не забудь отправить вестник матери, она ждет объяснений чем имя, что она дала при рождении вдруг тебе не понравилось. И учти она очень злая, спасет только правда.
– Ладно понял, иди уже отсюда, — отмахнулся от отца заклинатель и лениво начал ковырять предложенное ему блюдо. Мясо и овощи. Новое введение их повара, может и вкусно, но вид нарезанных крупно овощей выводил из себя. Он с детства не любил овощи.
– Перефтань капаться, фсе очень вкусно, — проговорил с полным ртом лучший друг, что любил так это набить свое брюхо.
– Так и передам повару, — поморщился мужчина и отодвинул от себя миску.
– Хёрн, ой, прости Теодор, слушай… — прожевав, начал было Одри и тут замолчал, глядя ему за спину. – О, это по твою душу, если что я рядом, но сильно не надейся.
Схватив вторую миску овощей, он быстро пересел за стол подальше подвинув кого-то на лавке. Теодор нахмурился и оглянулся, вовремя, чтоб взглядом наткнуться как раз в грудь подошедшей очень близко девушки. Про себя отмечая, что грудь великолепна, а тонкий едва уловимый аромат корицы и ванили, в сочетании с чем-то еще. Заставили его замереть и с наслаждением вдохнуть запах этой, как оказалось, весьма аппетитной женщины.
– И? Господин Теодор, вам понравилась моя грудь? Благодарю, но если вы не возражаете, может, уделите внимание мне, а не ей? — сказал уже такой знакомый наглый голос, но поспешно убрать голову, значит, признать то, что он чувствует свою вину. Да никогда. Не перед этим птенчиком.
– Маловата, на мой взгляд, но твой Кассия всегда любил недозревшие фрукты, — хмыкнул он, отворачиваясь от девушки. – У птенчика ко мне вопросы? Сегодня я на работе. Что тебе снова от меня надо?
– Как всегда, Теодор, — новое имя, да еще и из ее уст просто раздражало. Когда же она села напротив, захотелось встать и бежать. – Ты же понимаешь, что и почему.
– О-о-о, так вот они как решили в этот раз? – А он то сомневался, но нет вместо громил, что следили за ним не престранно от ангелов в течение последнего тысячелетия, ему приставили это. Старухи совсем с ума походили? В их планах что его соблазнить этой? Бред. Нет, так он не играет. Он согласен вести себя немного тише, но пусть вернуть ему предыдущих и уберут эту птичку. – Птенчик, я тебе не по зубам иди отсюда, пока не пропала.
– С чего это я должна пропасть? — нагло спросила Селина. – и хватит звать меня птенчиком.
– Почему, птенчик? Мне нравится, до взрослой птицы ты не доросла и не думай, что будет иначе. А пропасть? Милая, я стольких соблазнил, думаешь ты сможешь устоять и не влюбится если захочу? – он протянул руку через стол и нежно провел по лицу девушки кончиками пальцев.
– Так уж и все влюбляются, — хмыкнул его птенчик, но не отстранилась.
– Все, и ты будешь одно из тех, кого я сломаю. Так беги пока не пришлось плакать и в твоем маленьком сердечке, птенчик, живо чувство к твоему Кассию, — он поймал выбившийся из её прически локоть и накрутил на палец. – И стоит тебе меня полюбить, ты пойдешь за мной куда угодно, сделаешь, что захочу. Так что беги пока можешь.
– Какое самомнение! Выше взлетел больнее падать, ты это знал? – она готова была все разнести от гнева на этого бесстыжего мужчину. Да как он посмел утверждать, что она его полюбит и пойдет за ним куда угодно. Вздор, у нее есть жених и она-то точно его не бросит. Да и как он смел трогать ее лицо и играть ее волосами.
– Самомнение? – заклинатель усмехнулся голубые глаза смеялись над ней, он встал и наклонился через стол и прошептал на самое ухо. – Я просто говорю, как есть: Влюбишься это я тебе обещаю. Сама прибежишь ко мне.