Шрифт:
1
Неделя до хренова нового года, не типичная для Питера погода, с огромными, плавно кружащимися хлопьями снега — хоть хватай телефон и скачи, как придурок, под фонарями, фотографируя мягкие переливы света, мерцание иллюминации и этот снег. В итоге Серёга всё же выскочил из плетущегося с черепашьей скоростью такси, наплевав на прекрасные виды заснеженного Петербурга, насмотрится ещё. Он опаздывал на работу. Вторую работу или первую, как посмотреть.
Работал Сергей Витальевич учителем физической культуры, попросту физруком, в школе для трудных подростков. Так себе работка, но, случайно устроившемуся пять лет назад —
Сейчас он всё чаще задумывался об увольнении, а надо не задумываться, а уходить — всё равно куда. Детских клубов и секций по самбо много, Сергея Витальевича в любом оторвут с руками, хотя в деньгах он потеряет, и изрядно.
Верхом идиотизма было оставаться в клубе и продолжать работать на почти родственников бывшей жены. Тогда он был слишком оглушён происходящим, чтобы подумать здраво, в один день найти жильё и новую работу — тот ещё аттракцион. Он махнул рукой, теперь жалел, желание уйти посредине учебного года зрело и готово было прорваться в любой момент. Только шестилетка, недавно переступивший порог клуба, не был в курсе подробностей расставания Сергея Витальевича с Маргаритой, да таких подробностей, что хоть мексиканское мыло снимай. И как она изменяла — подло и цинично, как свалила от простого детского тренера к борцу ММА, мировой знаменитости, как он, Серёга, страдал, по одной из версий — вены себе резал, по другой — в запой ушёл.
И словно мало Сергею разговоров за спиной, Матвей Леонидович — главный тренер и, собственно, руководитель и владелец клуба, как с цепи сорвался — забросал работой, не продохнуть. Вместо двух-трёх групп два раза в неделю, плюс индивидуальные занятия с желающими, чаще взрослыми всё-таки, не малышня, этим хватало того, что давал Серёга на тренировках, было шесть групп — а это по две в день, каждый день. Шесть групп мелочи, индивидуалы, бумажная волокита, которую никто не отменял, зимняя смена со своими гавриками на спортивной базе — где ему и наставили рога, на которые теперь любуется весь коллектив коллег, родителей и детей, — от которой Серёга стремился отмазаться, но руководство осталось непреклонно. А главное — этот бесконечный флёр сочувствия за спиной.
Одним словом, нервы у Серёги Витальевича сдавали. Понимание, что бросить среди года шесть групп детей — так себе поступок с моральной точки зрения, уже не останавливало, тем более начальство, похоже, только этого и ждало. Как ни крути, Рита им родственница, а не он.
На тренировку он не опоздал. Провёл одну, к концу подходила вторая, ещё одно индивидуальное занятие, и он попадёт домой. Часам к одиннадцати, а может к полуночи, если решит, что пожрать-таки надо.
— Серёга Витальевич, тебя бугор вызывает.
На пороге спортивного зала спортивного клуба «Русский богатырь» нарисовался Скворцов — пятнадцатилетний подросток, учащийся школы, где преподавал физкультуру Сергей Витальевич. Сюда, в клуб, он притащил Скворцова почти силком, взяв на слабо, в итоге тот остался, прижился и стал показывать приличные результаты. Поведение по-прежнему оставляло желать лучшего, за три года девиантное поведение на нет не сойдёт. Но принцип ориентации на позитив в поведении и характере ребёнка работал, и это давало надежду, что парень выправится. Скворцов не был безнадёжным, скорее педагогически запущенным, из неблагополучной семьи, как почти все учащиеся школы.
Сергей посмотрел на Скворцова. Что вызывает, это понятно, а на кого, спрашивается, он оставит борцов? Шестилеток ни на минуту нельзя выпустить из вида, а этих тем более. Давненько у Сергея Витальевича не было такой группы: сразу четыре гиперактивных пацана, один жуткий нытик, отец которого пытается вырастить из тихони с астеническим синдромом «мужика», и в завершение — две девочки пяти лет. Две, мать их, девочки!
Сначала Сергей не поверил в происходящее, да и как поверишь? Стоят две крошки в красных платьях в белый горошек, банты размером с голову, и смотрят синющими глазами на него, как на бога.
— Знакомьтесь, девочки, это ваш будущий тренер — Сергей Витальевич.
— Здравствуйте, — синхронно наклонив головы, ответили девочки. Они вообще почти всё делали синхронно, особенность близнецов.
— Здравствуйте. — Сергей виду не подал, что удивился. Он деловито познакомился с будущими воспитанницами, рассказал, что именно нужно принести на тренировку, сказал время, точно зная, что эта информация забудется ещё до того, как дети отвернутся. И только когда малышки отошли в сторону за руку с няней — женщиной лет сорока, деловито записавшей необходимую информацию на тетрадный лист, повернулся к Матвею.
— Матвей Леонидович, ты охренел?
— Что такое? Славные малышки.
— Девочки, девочки, чёрт побери! Пятилетние девочки!
— Знаешь, Серёга Витальевич, это довольно очевидно. Тебя смущает, что пятилетки или что девочки?
— Второе больше первого. Отправь их к Виктору, там девчонки, дзюдо, он знает, что с ними делать.
— Там двенадцатилетние девочки. Физиологически и психологически пятилетние девочки ближе к шестилетним мальчикам, чем к двенадцатилетним девочкам.
— Пфф… то есть, отмазаться не вариант?
— Нет.
— Отлично! Предлагаю набирать детей с годовалого возраста, и всех ко мне.
— Я подумаю, — Матвей заржал, Серёга Витальевич мысленно сплюнул.
В итоге две синеглазки быстро влились в мальчишеский коллектив, пацаны немного похихикали, но были ещё слишком мелкими для полноценного сексизма. К тому же девочек, любых девочек, в борьбе не хватало. Их любили, на них часто ставили, девчонок с радостью забирали в сборную города, а то и страны. Конкуренция меньше, шансов больше, плюсов тренеру тоже. Речь не о пятилетках, естественно, так что Серёга Витальевич ни на одну из синеглазок не ставил, лишь перестал напрягаться от присутствия двух малышек на тренировках.
До конца тренировки оставалось пять минут. На разминке Сергей оставил бы Скворцова, тот отлично справлялся, но сейчас отрабатывали поединки — не уследит, здравствуй травма и разбор полётов. Родители и на пустом-то месте умудряются устроить скандал, а уж с причиной сам бог велел.
— Бугор — это возвышенность на ровной поверхности, — Серёга посмотрел на Скворцова. — Матвей Леонидович. Ну? — добивался он своего.
— Серёга Витальевич, тебя Матвей Леонидович вызывает.
— Красавчик. Хорошо, я понял, можешь идти.