Дерзкая книга для девочек
Шрифт:
А вот в Тоскане шницель делают исключительно из телятины. Его не просто жарят, а запекают. Телячий шницель по-тоскански — это сложносоставное блюдо из тушёного шпината и жареного шницеля, поверх которых лежат кусочки сыра и копчёного окорока. Всё это запекается вместе в духовке.
Неаполитанцы — знаменитые мясоеды. Кроме салата с дичью, здесь просто обожают потроха и баранину. Любимые блюда — потроха по-неаполитански (рубец и кишки, тушённые в томатном соусе с овощами), шашлык из свиной печени (обвалянные в тёртом сыре, измельчённых специях и панировочных сухарях куски печёнки, завёрнутые в ломтики сала, жаренные на шампурах и решётке) и рагу ди монтоне (жаркое из баранины).
Спагетти готовят везде, и хотя в каждом районе Италии это делают по-разному, самый удивительный рецепт — спагетти из Болоньи. Это обычные спагетти с томатной пастой, но в тарелке вместе с ними вы обнаружите маленькие шарики из фарша. Болонские спагетти всегда подают с мясными тефтельками.
Если вы уже знаете такие слова, как «спагетти», «пицца», «равиоли» и «чипполе» (помните луковую семью из книжки Джанни Родари?), то следует запомнить и то, что «ризотто» по-итальянски означает рисовое блюдо с овощами, «песце» — это рыба, «фритто ди песце» — рыба, жаренная в масле, а «полента» — это кукурузная каша. Это было бы полезно каждому оказавшемуся в Италии. Туристы часто теряются и путаются в широкой гамме самых разных, в том числе и кулинарных, впечатлений от этой многоликой и прекрасной страны.
Художники и поэты, архитекторы и композиторы сделали итальянскую культуру одним из высших примеров совершенства человеческого гения. Однако немало путешественников, уезжая из Италии, увозили с собой в виде рецептов драгоценные примеры другого таланта — кулинарного. Так, ещё в 1739 году француз де Бросе восторженно писал своим друзьям: «Вам, очевидно, интересно будет узнать, что такое куриное фрикасе. Сначала приготовляется луковый отвар в большой плоской миске, затем добавляется соус из сливок и в него погружаются молодые тушёные цыплята. Сверху это блюдо заливается водой, приготовленной из настоя цветов апельсина, и подаётся в горячем виде».
Многоликий Стивенсон
«В сущности это была вовсе не первая моя книга, ведь я пишу не только романы. Однако я прекрасно понимаю, что мой казначей, его величество читатель, на всё прочее, написанное мной, взирает равнодушно, если не сказать неприязненно. Он не признаёт меня иначе как в моём единственно привычном и незыблемом качестве; и когда меня просят рассказать о моей первой книге, совершенно очевидно, что подразумевается мой первый роман».
Так писал в 1894 году в статье «Моя первая книга “Остров сокровищ”» Роберт Луис Стивенсон. И действительно, для большинства читателей Стивенсон почему-то был и остаётся автором одной-единственной книги. Ещё, может быть, кто-то вспомнит такую же приключенческую книгу «Чёрная стрела», написанную чуть позднее.
Между тем задолго до написания «Острова сокровищ», в октябре 1866 года, Стивенсон, которому тогда едва исполнилось шестнадцать лет, издал (правда, на средства отца) и первую книгу, на обложке которой значилось его имя. Она вышла в Эдинбурге, насчитывала всего-навсего 22 страницы и называлась «Петландское восстание. Очерк истории, 1666 год». Так юный автор отметил двухсотлетний юбилей известного в истории Шотландии крестьянского восстания.
Первым же печатным произведением Стивенсона уже как профессионального писателя стал очерк «Дороги». Таким образом абориген «Страны кровати», как Стивенсон, много и по долгу болевший, сам себя называл, выразил свою тягу к странствиям, пусть и мысленным.
Судьба, казалось, должна была быть милостивой к Стивенсону-младшем — выходцу из известной в Шотландии семьи. Его дед — знаменитый в свою пору инженер, строитель маяков, мостов и волнорезов — был удостоен даже персонального герба, его портрет есть в Национальной галерее Эдинбурга — столицы Шотландии. Талантливыми инженерами были отец и дядя Роберта Луиса. Так что перед ним открывалась прямая дорога в инженеры.
Но всё получилось иначе. Тяжёлая болезнь ограничивала Стивенсона, делала его жизненный опыт односторонним. «Детство моё, — вспоминал он, — сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома «Страна кровати», чем зелёного сада…»
Не пришлось Стивенсону и нормально учиться. В школу он пошёл рано, шести лет, но систематических занятий выдерживать не мог. Частые пропуски, переезды, самовольные уходы с уроков не способствовали успехам. И он для школы, и школа для него были сущим наказанием. Он даже читать научился не сразу, но научившись, открыл ещё одну страну — Страну книг.
Лёжа в кровати, он придумывал занимательные истории, которыми затем зачитывался весь мир. Впрочем, он писал и стихи:
Повсюду дождь: он льёт на сад, На хмурый лес вдали, На наши зонтики, а там — В морях — на корабли.Томас Стивенсон, отец мальчика всё же рассчитывал, что сын продолжит семейную традицию. Роберт согласился и поступил в Эдинбургский университет на инженерное отделение. В 1871 году за сочинение «Новый вид проблескового огня» Стивенсон был даже удостоен серебряной медали на конкурсе Королевского шотландского общества искусств. Но две недели спустя дома у Стивенсонов состоялся серьёзный разговор, навсегда положивший конец инженерной карьере Стивенсона — младшего. Роберт Луис наотрез отказался учиться инженерному ремеслу дальше. Вместо того чтобы стать строителем маяков, он решил сделаться адвокатом, втайне надеясь, что у него останется достаточно свободного времени для занятий литературой.
Так впоследствии и случилось. Роберт Луис Стивенсон не снискал себе известности как адвокат, зато в конце концов добился того, чего хотел, — стал писателем.
Его перу принадлежат сборник «Страна кровати», всемирно известная баллада «Вересковый мёд».
А среди занимательных историй вспомним хотя бы «Потерпевшие кораблекрушение», «Дом на дюнах», «Клуб самоубийц», «Алмаз Реджи»…
Благодаря этим произведениям Стивенсон вместе с Эдгаром По, Оскаром Уайльдом и Артуром Конан Дойлом стал родоначальником детективного жанра в литературе.
Причём «Потерпевшие кораблекрушение» не только приключенческий, но и психологический роман. Читая его, понимаешь, почему известный американский писатель Грэм Грин считал Стивенсона одним из своих учителей, наряду с Достоевским, Теккереем и Уилки Коллинзом.
Наконец, у Стивенсона есть произведение и психологически-фантастическое, в котором прослеживается влияние творчества Достоевского. И в самом деле, психологическое эссе Стивенсона «Маркхейм», более известное у нас под названием «Убийца», было написано им под впечатлением «Преступления и наказания».