Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса
Шрифт:
Если бы взглядом можно было испепелить, сейчас на кафельной плитке осталась бы только горстка пепла, так грозно шеф на меня посмотрел. Боже мой! Что опять не так-то? Оставит меня эта парочка в покое или нет?
– Геля уехала домой на такси.
– А сын? – В моем голосе слышалась тревога, которую Петров тут же заметил. И очень удивился.
– Почему это вас так интересует?
– Ну как же! – воскликнула я. – Бесчувственный вы чурбан! Неужели не понимаете! У мальчика такой сложный возраст, а тут еще мать психопатка. Простите…
Серпал
– Такая сцена, безобразная уже сама по себе, может травмировать нежную детскую душу, так наверняка мать отыграется на ребенке.
– Хм, об этом я как-то не подумал, – пробормотал Петров, взлохматив рукой прямые волосы.
– А следовало бы! – воскликнула я и опрометью покинула туалет.
Шеф потрусил сзади.
– Вы куда? – поинтересовался он.
– Сына вашего спасать, куда же еще! – воскликнула я и тут же закусила губу. Елки-моталки! Откуда бы мне знать, что Костик – сын Петрова? Допустим, о его родственных связях с Ангелиной я могла догадаться, учитывая природное сходство и обстоятельства вечера. Но вот отцовство шефа в данных обстоятельствах совсем не очевидно. Вообще, я бы сказала, не очевидно. Вот это прокол! Интересно, Хоруженко известно, что Серпал – отец мальчика? Может, свалить на него? Нет, рискованно! Придется выкручиваться, сказав, что я просто попала пальцем в небо, выдвинув предположение.
Но ничего объяснять не пришлось: шеф то ли не заметил моей оговорки, то ли не обратил на нее внимания. В конце концов, может, он не сильно скрывает свои родственные связи, хоть и явно их не афиширует. А коль так, мне вполне может быть о них известно из каких угодно источников.
– Позвольте поинтересоваться… – спросил он у меня, когда я, ворвавшись в зал, стала искать глазами Олега, которого почему-то нигде не было. – И как же вы собираетесь спасать моего сына?
– Не знаю еще! На месте разберусь!
– Валерия, – Петров вздохнул и, взяв меня за локти, повернул к себе, – послушайте! Вы всерьез думаете, что Ангелина обрадуется, увидев вас на пороге своего дома?
Хм, очень сомневаюсь.
– Вот именно, – прочитав мои мысли, проговорил Серпал. – Кроме того, вы что же, знаете ее адрес?
Я закусила губу. Вообще-то, знаю. По крайней мере, прежнее место проживания. Не факт, конечно, что Ангелина все еще живет в том же доме, но проверить можно ведь. Хотя Петров прав: как я помогу мальчишке, если «заведу» его мать еще больше? И что делать?
Растерянность отразилась на моем лице.
– Лера, давайте лучше поужинаем, – спокойно предложил Петров.
Тоже мне, папаша!
– Да успокойтесь вы, – рассмеялся он. – Все с Костиком в порядке. Его ваш спутник отвез ко мне домой. Надеюсь, вы не в обиде?
Встретив внимательный взгляд темных глаз, я неуверенно помотала головой. С одной стороны, Петров поступил по-свински: мог бы и сам сына домой отвезти. Крепостное право в девятнадцатом веке отменили. С другой – Олег тоже ведь мог отказаться. Или хотя бы прийти попрощаться со мной, поинтересоваться здоровьем.
О
– Да успокойтесь вы, Валерия, – криво усмехнулся мужчина, отодвигая мне стул. – В конце концов, не съем же я вас. А свидание свое всегда сможете потом продолжить. Должен же я как-то загладить свою вину за все это. – Рука мужчины очертила круг близ моего лица.
– Ага, думаете ужином отделаться? – усмехнулась я.
– Нет, конечно, завтра премию еще выпишу, – то ли в шутку, то ли всерьез сообщил шеф.
– О, круто! – расхохоталась я и тут же ойкнула, схватившись за губу – ранка только начала подсыхать, а мое неуместное веселье вновь заставило ее кровоточить.
– Больно? – В голосе Серпала звучало искреннее сочувствие.
– Нет, приятно, – парировала я ехидно, – сами-то как думаете?
– Думаю, очень, – серьезно произнес Петров. – Еще раз простите, что так все вышло.
– Да бросьте, – махнула я рукой. – Не вы же меня избили.
– Да, но мне следовало это предвидеть, когда Геля отправилась за вами в туалет. Но мне и в голову…
– Все! – воскликнула я. – Закрыли тему! Сейчас снова по кругу пойдем. Вы хотели угостить меня ужином, так угощайте! Мой заказ уж, наверное, ледяной коркой покрылся. Да и ваш тоже, судя по всему. Сделаем новый?
– Давайте! – улыбнулся Серпал.
– Только, – я слегка наклонилась к собеседнику и прошептала доверительно, – давайте вы сами все закажете. Очень не хочется вникать во все эти литературно-кулинарные изыски, да и, честно говоря, глаз начинает заплывать, так что зрение ухудшается с каждой минутой.
Петров кивнул, внимательно посмотрев мне прямо в очи. Вернее, в око – второе уже почти закрылось.
– Вот я балбес! – воскликнул он вдруг и властным жестом подозвал к себе официанта. – Принесите даме лед, и быстро, – отдал он приказ, – а еще тащите аптечку. Все, что у вас есть.
Затем резко поднялся, достал из кармана белоснежный – не сомневаюсь, стерильный – платок и, щедро полив его коньяком из стоящей на столе бутылки, принялся заботливо обрабатывать мои раны. Не забывая обдувать их, чтобы меньше щипало. Прямо как мама когда-то.
Неожиданно я почувствовала на губах соленую влагу: то ли воспоминания о мамулечке так подействовали, то ли меня наконец настигли закономерные в данной ситуации эмоции.
– Ну-ну, Валерия, – смущенно проговорил Петров, – ну что вы, в самом деле? Все раны заживут, обиды забудутся. Вот увидите!
– Да, конечно, – отстраняясь от мужчины, пробормотала я и поприветствовала официанта, изобразив (правда, не очень умело) радость.
Склонившись в почтительном поклоне (вот ведь школа!), парень протянул Петрову коробочку с нарисованным на ней красным крестом и грелку, судя по всему, наполненную кубиками льда. Как только умудрились нафаршировать ее так быстро?