Дерзкие дни
Шрифт:
Влад, Артём, Алиса и Ида молчали.
– Лока Тор, получается, никогда не работал на Марготта, – наконец сказал Влад.
– Он никогда не работал на Марготта, – подтвердил, кивая головой, ректор. – И очень обиделся на меня за подозрения. После экзаменов лока Тор собирается уходить из школы. Я, лока Ютт и лока Чернов извинились перед ним, но он не принял извинения.
– Жаль, что он уходит, – сказал Влад. – Конечно, ему обидно, что мы его подозревали.
– Лока Тор во многом виноват сам, – ответил старый эльф. – Он нашёл в коридоре твой кинжал с рысью на рукоятке, который потерял Веро,
– Влад, помнишь, в тот вечер, когда мы вернулись в Греаль после праздников, мы столкнулись на коридоре с Веро, который явно что-то искал. Ты ещё сказал тогда, что он какой-то странный, – сказала Ида. – Видимо, он искал потерянный кинжал.
Влад кивнул:
– Это Веро подслушивал нас тогда, в комнате отдыха. Он знал, что мы отправляемся на Мёртвое озеро искать кинжал, – ответил он.
– А во время отработок он считывал наши мысли, – добавила Ида, – и таким образом знал, как идут поиски кинжала.
– Ида права, – кивая головой, сказал Лал. – Веро не составляло труда считывать ваши мысли – с его-то способностями в телепатии. А когда люди заняты однообразной и монотонной работой, они всегда думают о том, что для них важно.
– Это Веро следил за мной летом в Праге, – сказал Владислав, повернувшись к ректору.
– Я знаю, – ответил старый эльф. – Веро шпионил за тобой в Праге, но, к счастью, не смог тебя убить или похитить – не знаю уж, что там было у него на уме. Лока Нури пришёл ко мне и рассказал, что он упоминал при Веро о том, куда ты будешь отправлен для встречи с отцом. Влад, не злись на него, – продолжал ректор, – лока Нури полностью доверял Веро, и он сейчас сам не свой после всего, что случилось. Он винит в произошедшем себя.
Парень покачал головой:
– Я и не злюсь.
– Да, касательно каникул – продолжал Лал. – Этим летом ты, Влад, будешь отправлен для встречи с отцом в Турцию, а вы, – он повернулся к Артёму и Алисе, – проведёте с матерью две декады в Румынии.
– Здорово! – вырвалось у Артёма.
– Лока Лал, а почему вы все были в белых плащах? – вдруг спросила Алиса.
– Белый плащ является одним из символов Белого Братства, – ответил старый эльф. – Он, как символ Белого Братства, был предложен самой Брунгильдой Вейрэ – ведь Братство существовало ещё во времена той, первой войны. Призраки носят расшитые звёздами чёрные плащи, а мы – белые.
– Белый плащ есть у каждого, кто состоит в Братстве, – вставила Ида.
– Владислав, сегодня вечером мы с тобой приглашены к Великому Магистру, – неожиданно сказал Лал. – Мы должны быть у него в семь…
– Это что-то типа аудиенции? – настороженно спросил парень.
– Можно сказать и так.
– И существуют какие-то особые правила?
– Не волнуйся – никаких особых правил нет, – слегка улыбнувшись, ответил Лал. – Всё как обычно: громко не стучать ложкой по чашке во время чаепития, стараться не зевать. Возьми с собой Яшмовый кинжал, – попросил ректор.
– Магистр хочет отнять у меня и кинжал? – глаза парня блеснули.
– Кинжал – твой и принадлежит только тебе, – спокойно ответил старый эльф. – Он останется у тебя, это я тебе гарантирую. Его у тебя не отберут.
Лея только прилегла на кровать и раскрыла книгу, желая немного почитать перед сном, как раздался тихий стук в дверь её комнаты.
Эльфийка нехотя отложила книгу, встала и пошла открывать. На пороге стоял один из стражников:
– Лока Вадь, – переминаясь с ноги на ногу, сказал он, – вас хочет видеть эльф Клатр Сото, но лока Лала нет, а без его разрешения я не могу впустить постороннего на территорию крепости. Мне сказать ему, что вы заняты, или вы выйдете за ворота, чтобы поговорить с ним?
– Пусть подождёт, я сейчас спущусь, – ответила Лея и вернулась в комнату, чтобы накинуть на плечи кашемировую шаль – к вечеру стало прохладно.
– Привет! – голос ожидавшего её Клатра был мрачным и тусклым. – У вас в Греале всегда так «гостеприимно» встречают гостей? – слегка язвительно поинтересовался он.
– Не ехидничай! – с улыбкой ответила эльфийка. – Сам знаешь, какие сейчас времена.
Сото кивнул. Вадь видела – Клатр хочет о чём-то спросить, но не решается.
– Слушай, так она действительно была с ними? – наконец тихо спросил эльф.
Лея сразу поняла, кто «она» и с какими «ними», и улыбка сбежала с её лица.
– Кто тебе об этом сказал? – девушка медлила с ответом и тянула время, сама не зная зачем.
– Не важно.
Клатр напряжённо вглядывался в лицо эльфийки, как будто от её ответа зависела его жизнь.
– Да, Ута действительно была с ними, – медленно ответила Лея. – Мы с ней бились, а потом она ушла. Может, это и к лучшему…
– Я тебя понимаю. Я бы тоже не смог её убить, – пробормотал Клатр. – И оглушить, наверное, тоже не смог бы, зная, что её ждёт тюрьма.
Они долго молчали, стараясь не смотреть друг на друга.
– Лея, почему она с ними? – едва слышно спросил эльф.
– Я и сама хотела бы это знать, – негромко ответила девушка. – Я задала этот вопрос Уте, но она мне ничего не ответила.
Лицо Клатра исказилось судорогой, и он быстро опустил глаза.
– Война есть война, – тихо сказал Сото, – и Ута, конечно, имела право сделать свой выбор, но всё же больно разочаровываться в людях, особенно – в близких друзьях…
– Я собираюсь послать Уте синий каштан, – всё тем же тихим голосом сказала эльфийка, засовывая руку в карман туники и вытаскивая оттуда два больших каштана с тускло блестящей синей кожурой.
Синие каштаны с давних пор считались в Валии символом презрения. Нанил Эфт когда-то послал синий каштан своему родному брату Рэону, ушедшему в шайку Марготта.