Десант местного значения
Шрифт:
«Ну правильно. Зачем на нас главный калибр тратить, мы же ничем огрызнуться не можем. Оба наших зенитных автомата уже повреждены», – с горечью подумал командир, завороженно смотря, как 40-миллиметровые стволы «Бофорсов», покрутившись вправо-влево, начали качаться вверх-вниз. Затем «Бофорсы» харкнули огнем, он увидел, как большие мячики трассирующих снарядов тянутся от фрегата прямо к нему. В следующее мгновение катер накрыли частые разрывы, и для него все закончилось.
02 ноября, местное время 10:42. Камчатка. Авачинский залив, вход в Авачинскую бухту. Группа ракетных катеров Камчатской военной флотилии. Лидер группы, ракетный катер Р-108 проекта 205
– Есть захват! К пуску готов! – прокричал старший электрик-оператор Неволин.
– Огонь! – сразу отреагировал кап-три Балабанов, не отрывая взгляд от картины боя, развернувшейся в семи километрах к югу. В бинокль было хорошо видно, как фрегаты противника сначала обездвижили оба торпедных катера, а потом расстреляли их в упор из зениток.
«Ну сволочи, вы за это ответите. Прямо сейчас!» – с мрачным удовлетворением подумал Балабанов.
С небольшими интервалами с трех катеров сорвались огненные хвосты, и шесть ракет помчались навстречу фрегатам. И в этот же момент обстановка снова резко изменилась.
– Воздух! – закричали сразу двое, боцман Р-108 Гулько и старшина команды РТС Литвиненко. Глазастый Гулько обнаружил первые самолеты визуально. Литвиненко через пару секунд добавил:
– «Рангоут» выдает три группы целей, в каждой от шести единиц и более. Одна, азимут 90, дистанция 5, высота 3000, идет прямо на нас!
С этого момента события понеслись, как несется галопом обезумевшая лошадь.
Время 10:42:45.
Над полем боя появляются три шестерки «Крусейдеров» из эскадрильи VMF-334 Корпуса морской пехоты. Одна с ходу, пользуясь тем, что летит с востока, заходит на ракетные катера. Вторая также с ходу идет на эсминцы «Бесшумный» и «Влиятельный», тоже атакуя их со стороны солнца. Третья совершает круг, уточняя позиции орудий береговой батареи № 425. Эсминец US NAVY DD 879 «Leary» на скорости шестнадцать узлов входит в зону накрытий батареи № 501. Команда эсминца видела все: и всплески разрывов, встающие прямо перед носом корабля, и свои самолеты, заходящие в атаку на противника, но отвернуть уже не успевала.
Время 10:42:47.
Фрегат US NAVY DE 798 «Varian» лег на правый борт и перевернулся, затонув от ранее полученных повреждений. Ведущий шестерки «Крусейдеров», атакующей ракетные катера, приказал группе снизиться до пятисот метров и разобрать цели. До максимальной дистанции применения 70-миллиметровой НУР М151 Hydra-70 осталось 1600 метров. Расстояние между атакующими самолетами и катерами сократилось до пяти километров. Ведущий шестерки «Крусейдеров», атакующей русские эсминцы, наоборот, приказал набрать высоту 6000. Группа разделилась на две, по три машины, собираясь атаковать оба корабля 500-фунтовыми бомбами с пикирования.
Время 10:42:48.
На расстоянии 3600 метров 70-миллиметровые НУР Hydra-70, при пуске с самолета, летящего со скоростью пятьсот километров в час, ложатся в эллипс рассеяния с длиной малой полуоси примерно 25 метров, большой – 60 метров. Это, с точки зрения математики, означало, что в такую маленькую цель, как катер длиной всего 38 метров и максимальной шириной 7 метров, попадает всего один НУР из полного залпа с одного самолета – четырех пусковых установок по девятнадцать труб. А вот при сокращении расстояния до цели эллипс рассеивания уменьшается, причем нелинейно. При пуске с тысячи метров хорошо обученные пилоты уверенно поражали даже такую маленькую цель, как одиночный танк. Ведущий группы все это прекрасно знал, и все пилоты неоднократно поражали разнообразные цели на полигоне Корпуса морской пехоты в Юме, от кораблей до автомобилей. Поэтому он, правильно оценив размеры цели, установил дистанцию применения НУР в 2600 метров. А вот возможности ПВО такого крохотного корабля, как катер проекта 205, он оценил совершенно неправильно.
Наклонная дальность, обеспечиваемая прицельной аппаратурой спаренных 30-миллиметровых зенитных автоматов АК-230, стоявших по две штуки на катерах, составляла 4000 метров. Вот на этом расстоянии комендоры на катерах и открыли огонь. После нажатия гашетки старшим комендором старшиной второй статьи Дорофеевым в недрах обоих автоматов АК-230 началось следующее. Первый патронник уже был расположен непосредственно против канала ствола, с досланным в него патроном весом в 1,066 килограмма. Канал ствола заперся поворотом казенника. При этом патрон завелся за донную стенку ствольной коробки. Патрон был с электрокапсюльной втулкой, которая сработала при прохождении в цепи стрельбы тока 0,24-0,65 ампер. И первый снаряд, вылетев из ствола, полетел к самолетам со скоростью 1050 метров в секунду. При откате подвижных частей за счет энергии первого выстрела основная энергия отката аккумулировалась пружинами накатника: за счет этой энергии произошел поворот блока патронников и накат подвижных частей. Второй патронник, повернувшись напротив ствола, произвел предварительный сдвиг стреляной гильзы при помощи клинового извлекателя, который при повороте казенника вытянул гильзу за бурт на три миллиметра. Выброс стреляной гильзы был осуществлен пороховыми газами, отводимыми из надульного устройства. Третий и четвертый патронники были использованы для досылки патрона в патронник. Досылка патрона в патронник произошла за счет сжатого воздуха пневмосети. Такая схема давала возможность совместить во времени выстрел с выбросом и досылкой патрона в патронник и тем самым увеличить темп стрельбы. От совершения первого выстрела до второго прошло всего 0,06 секунды. Через 0,9 секунды в ствол попал бронебойно-трассирующий снаряд, набиваемый в ленту через каждые пятнадцать снарядов.
Время 10:42:49.
Еще через три десятых секунды сработал электроконтакт, отсекающий очередь. У АК-230 была своя сложная система охлаждения. Ствол охлаждался снаружи жидкостью, циркулирующей между наружной поверхностью ствола и внутренней поверхностью трубы, надетой на ствол. Ствол сзади внутри и казенник спереди внутри охлаждался после каждого выстрела путем впрыскивания жидкости в канал ствола сзади и в патронники казенника спереди и ее последующего там испарения. Несмотря на это, стрельбу можно было вести очередями только до ста выстрелов непрерывного огня на ствол, после чего он охлаждался в течение пятнадцати-двадцати минут с включенной системой наружного охлаждения. Конечно, в исключительных случаях допускалась стрельба до израсходования всего боекомплекта (500 патронов) с перерывами между каждой сотней выстрелов пятнадцать-двадцать секунд. В таком случае обеспечивается безостановочность стрельбы, но происходит полный износ канала ствола, после чего ствол к дальнейшей стрельбе не пригоден.
С начала стрельбы и до отсечки первой очереди в двадцать снарядов прошло всего 1,2 секунды. За это время первый снаряд прошел больше трети расстояния до самолета, удерживаемого старшиной Дорофеевым в прицеле, 1250 метров. Самолет же пролетел всего 165 метров.
Время 10:42:51.
А еще через две секунды обе очереди из двух спаренных автоматов АК-230 и истребитель компании «Воут» F-8C «Крусейдер» из эскадрильи морской пехоты VMF-334 встретились в небе.
Время 10:42:52.
Ввиду того, что бой между «Крусейдерами» и ракетными катерами капитана третьего ранга Балабанова происходил севернее зоны постановки помех, все системы РЛС работали отлично. В том числе и СУО зенитных автоматов «Рысь». Но в самолет ведущего группы из первой очереди попало всего два снаряда. Из восьмидесяти, выпущенных четырьмя стволами. Все-таки стрельба была начата на максимальную дальность. Если бы речь шла о попадании из зенитного пулемета или даже 20-миллиметровой пушки, то для такой прочной и большой машины, как «Крусейдер», это было бы несущественно. Болезненно, но не смертельно. Но два снаряда калибром 30 миллиметров – это совсем другое дело. Оба попадания пришлись в левое крыло. Один осколочно-фугасный ОФ-83, весом 0,354 килограмма и весом взрывчатого вещества 39 граммов, с контактным взрывателем МГ-31, попал в носок крыла, разорвав и издырявив обшивку на нескольких квадратных метрах. Второй, фугасный Ф-33, весом 0,36 килограмма и весом взрывчатого вещества 30 грамм, с донным взрывателем МД-30, пробил обшивку, пробил лонжерон, полностью разорвав его, и взорвался возле узла складывания крыла. Этого издевательства крыло уже не выдержало, оно сначала сложилось вверх, а потом и вовсе оторвалось от самолета. «Крусейдер» начал, беспорядочно кувыркаясь, падать в воду. Летчик, сразу потеряв сознание от огромных перегрузок, так и остался в кабине самолета.
Время 10:42:53.
Началась воздушная дуэль между остальными катерами и самолетами. Комендор с Р-106 капитана-лейтенанта Зименко сумел также сбить ведущего второй пары «Крусейдеров» первой очередью. А вот комендор с Р-107 капитана-лейтенанта Ильина непостижимым образом промахнулся. Целых восемьдесят снарядов буквально «облизали» хищный, вытянутый силуэт «Крестоносца», чудом не зацепив самолет даже краешком.
Время 10:42:54.
Оставшиеся четыре F-8C упорно рвались вперед. Пилоты, не сговариваясь, двинули РУДы до упора, увеличивая скорость. В Корпусе вообще традиционно были самые отчаянные пилоты. Все знают о капитане Николае Гастелло, а вот кто помнит о летчике US MARINES, капитане Ричарде Флеминге? В сражении у атолла Мидуэй, в 1942 году, капитан атаковал японский тяжелый крейсер «Микума». Его самолет был подбит и загорелся, но капитан Флеминг не сошел с боевого курса. Он сбросил бомбы на крейсер, а потом и сам направил свой самолет на японский корабль, врезавшись в башню главного калибра. И сейчас пилоты Корпуса показывали, что они ничуть не хуже своих предшественников.