Десант местного значения
Шрифт:
02 ноября, местное время 10:46. Камчатка. Авачинский залив, вход в Авачинскую бухту. Ракетный катер Р-108 проекта 205 Камчатской военной флотилии
– Ну что там у вас? – нетерпеливо крикнул капитан Балабанов команде электромехаников, возившейся с искореженной крышкой ракетного контейнера.
– Сейчас, через минуту откроем.
– Неволин, что может захватить «Клен»? – обернулся он к старшему электрику-оператору, застывшему над пультом СУО.
– Товарищ капитан третьего ранга, «Рангоут» видит больше десятка целей, но они почти все прикрыты сильными помехами. Захват возможен только по двум. Одна, типа фрегат, дальность шесть, азимут 187, и одна, вероятно групповая, дальность 37, азимут 116. Групповая цель предположительно состоит из двух, одна типа «эсминец-фрегат», вторая очень крупная, авианосец или десантный вертолетоносец.
«Так, – думал Балабанов. – Фрегат я вижу даже в бинокль, он уже горит и почти без хода, стоит под обстрелом наших батарей. И его, по всей видимости, сейчас утопят и без нас. А вот авианосец? Нет, скорее всего, это десантный вертолетоносец, как его там, „Иводзима“. Нам же начальник разведки флотилии сообщал, что в составе десанта есть такой монстр! Да, это он. Вот его и будем топить, пока он весь десант не высадил».
– Неволин! Бери цель по азимуту 116, постарайся выделить в захват крупную отметку, это десантный вертолетоносец, на нем почти полк морской пехоты!
«Какую-то часть они высадили с первой волной, но все равно, если мы его хотя бы повредим, нашим войскам гораздо легче будет», – отрешенно подумал Балабанов.
Тем временем катер развернулся на восток, все дальше уходя от берега. Вот открылась крышка контейнера номер четыре, и толстая сигара ракеты П-15 с ревом ушла на восток, набирая высоту над свинцово-серыми волнами. Все на катере провожали взглядами стремительно уходящую ракету, только электромеханики продолжали возиться с крышкой контейнера номер три. Наконец она открылась, и старший электрик-оператор начал предстартовую проверку электрических цепей ракеты. В это время старшина команды электромехаников Колмыков, вытирая вспотевший лоб, мазнул взглядом по горизонту на северо-востоке.
– Воздух!! – закричал он в следующее мгновение.
Последний из шестерки «Крусейдеров», ранее атаковавших ракетные катера, никуда не ушел. Он, развернувшись, сейчас заходил на катер на высоте меньше десятка метров над волнами. На катере началась суматоха, только Неволин, бледный от волнения, раз за разом щелкал тумблером предстартовых проверок. Тщетно, каждый раз на пульте загоралась красная лампа над надписью «ОТКАЗ». Осколки НУР, повредившие крышку контейнера, были не единственные, один осколок, маленький, но острый, трехгранный, похожий на наконечник стрелы, пробив контейнер, пробил и корпус первого отсека, повредив тонкую и мудреную электронику головки самонаведения.
Пилот последнего оставшегося «Крестоносца» вовсе и не думал уходить на базу. У него четыре пушки с полным боекомплектом, а эта красная лоханка сбавила ход и дымится. Явно повреждена, значит, ему надо просто доделать работу за погибших парней из его эскадрильи. «Semper Fidelis» неизменно, будь это 1942 год или 1962-й. На этот раз ему не нужна высота, чтобы увеличить дальность пуска НУР. И «Крусейдер» летел над самыми верхушками волн, за ним даже тянулся длинный белый шлейф, поднятый ударом звуковой волны.
02 ноября, местное время 10:46. Камчатка. Северная сторона Авачинской губы. Батарея № 425
На этот раз удар четырех «Крусейдеров» был более удачным. Обе пары положили по бомбе прямо в орудийные дворики, внутри бетонных полукапониров. Пятый F-8, отогнав этот проклятый «Фреско», тоже сделал заход на позиции батареи, но скорее для галочки. Подвески он сбросил, а попасть из пушки в единственную незащищенную часть берегового орудия, казенник, едва выступающий из-за щита, было нереально. Так же, как и пробить щит из 13-миллиметровой броневой стали. Поэтому он прошелся пушечным огнем по позициям 37-миллиметровых зенитных орудий, стоящих всего-навсего в наспех вырытых мелких окопах с низкими брустверами. До этого зенитки бесполезно дырявили трассерами небо, но сейчас им повезло. Или пилот «Крусейдера» ошибся, слишком сбросив скорость для огня из своих пушек по таким мелким целям, как зенитное орудие 61-К. В него попали сразу два снаряда, и он, разваливаясь в воздухе, рухнул на прибрежные скалы. Но огонь береговой батареи резко ослабел, сейчас стреляло всего одно орудие. А проклятые американцы пошли на еще один заход.
02 ноября, местное время 10:46. Камчатка. Авачинский залив, 37 километров к востоку от побережья бухты Безымянная. Десантный вертолетоносец LPH-2 «Iwo Jima»
– Это последний? – стараясь перекричать шум винтов на палубе вертолетоносца, прокричал полковник Эдвин Симмонс, показывая на только что севший «Шауни», у которого палубная команда уже готовилась сложить лопасти, чтобы закатить его на кормовой лифт левого борта.
– Да, сэр! И парни его снова выпустят в воздух всего через двадцать минут! – с гордостью доложил старшина палубной команды.
Внезапно рев моторов «Шауни» стал совсем нестерпимым. Сразу два СН-21C, поднявшись над палубой, зависли, ожидая, пока палубная команда прицепит к ним на внешнюю подвеску по 105-миллиметровой гаубице. Это было крайне тяжело, висеть над качающейся палубой на высоте нескольких метров, ожидая, пока парни из такелажного расчета проявляют чудеса эквилибристики, цепляя толстые стальные тросы под самым брюхом ревущего вертолета. Но наконец оба «Пясецких» взмыли в небо, одновременно уходя в сторону от корабля. Не хватало еще зацепить остров надстройки или какую-то выступающую антенну тяжелой, в несколько тонн, гаубицей, болтающейся на внешней подвеске. Следующая пара «Шауни», поднятая из двух огромных лифтов правого борта, уже начала раскручивать лопасти винтов. Эти были без внешней подвески, с артиллерийскими расчетами и боеприпасами к орудиям внутри, и они взлетели гораздо быстрее. Через пару минут, когда внутри ангара откатят с лифтовых площадок только что севшие последние вертолеты первой волны, начнут работать на выпуск и лифты левого борта, и тогда время выпуска сократится вдвое. Все шло, как на самом лучшем в мире американском конвейере, выпускающем лучшие в мире американские автомобили, строго по плану и графику. Внезапно благодушные мысли Симмонса прервал матрос, протянувший ему трубку внутрикорабельного переговорного устройства:
– Сэр, это командир корабля.
Эдвин взял трубку, уже предчувствуя неприятные новости.
– Полковник? Сколько еще времени займет выпуск второй волны? Двадцать минут? У нас их нет. У нас есть проблемы, причем большие. Прошу вас срочно прибыть в центральный пост.
02 ноября, местное время 10:47. Камчатка. Побережье Авачинского залива. Северный берег озера Светлое, шесть километров к востоку от поселка Радыгино. Машина РЛС сопровождения «Бурун» и центральный пост с РЛС наведения С-1М 1-го и 2-го дивизионов 21-го берегового ракетного полка
Командир полка дождался, когда его часы покажут 10:46, и повернулся к радисту. Но он не успел приказать ему выйти на связь с командиром второго дивизиона, тот вышел на связь секундой ранее:
– Я «второй», позиции занял, буду в готовности номер один через минуту.
Командир тут же скомандовал:
– Включить станцию обнаружения «Мыс». Включить РЛС сопровождения. Убрать маскировку. По готовности немедленный доклад!
Через две минуты последовал рапорт оператора:
– РЛС обнаружения все так же видит группу крупных целей у побережья бухт Безымянная и Малая Саранная. РЛС «Бурун» эти цели на сопровождение взять не может, противник по-прежнему ставит сильные помехи. Возле входа в Авачинскую бухту вражеских целей не обнаружено, только одна наша, небольшая, размерностью ракетный или сторожевой катер. Еще обнаружены две цели, одна класса «фрегат», другая очень крупная, предположительно авианосец или десантный вертолетоносец, идут на юг, скорость шесть, дальность 65, азимут 189. Отставить скорость шесть, обе цели увеличивают скорость, крупная смещается по азимуту к востоку! Вторая, наоборот, смещается по азимуту к западу и начинает ставить помехи.