Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества
Шрифт:
Да, баня получилась… Нет-нет, вы меня неправильно поняли, баня получилась. Почти настоящая. Но вот назвать ее русской язык у меня не поворачивается, поэтому я так ее и называю – народная калифорнийская баня. Началось все с заготовки веников. Ну вы поняли – ближайшие березы у нас где? Правильно – в Канаде, поэтому вопрос о нормальных русских вениках был перенесен на будущее. Прибежали девчонки и начали выдавать на-гора массу знаний, в основном где-то когда-то услышанных. Они, видите ли, помнят, что в баню ходят с дубовыми вениками. Калифорнийский дуб, он, конечно, ого-го, но я им сразу заявил, что нечего Шварценеггера на веники переводить. Глянув в их остекленевшие глаза и радуясь наступившей тишине, быстро смылся – пусть идут, к Артофу пристают с выяснениями предвыборных прозвищ американских политиков в несуществующем уже будущем. Попробовал я листья уже у этого дуба, даже на зуб, не зря его траволиственным назвали, фигня, в общем, полная. В конце концов пришлось остановиться
Сложнее оказалось с растворами для «поддавания». Не в смысле внутрь, этого добра благодаря Всеславу хватало, а в смысле – на каменку. Хотя дед мой за такую каменку да этими прутьями, да без всякого пара… всем бы хватило. Но хватит о грустном, хотя отсутствие эвкалиптов нельзя назвать чем-то радостным. Тут я вспомнил, что в состав знаменитого калифорнийского супа входит мята, появилась надежда, что это «жу-жу» неспроста. Конечно, ее могли завезти позже, но мое обоняние меня не пытается пока обманывать, а именно оно сигнализировало мне о неких знакомых запахах во время подготовки грядок под посадку картошки. Правда, эта мята, в отличие от нашей низкорослой травки, являла собой мощные кусты почти метровой высоты, но это даже лучше – меньше дергать придется. Шайки оказались еще одной проблемой, которую удалось решить с помощью фунта пороха и двадцати мушкетных пуль. Здесь тоже пришлось наораться – ну не может быть шайка обмазанной глиной корзиной, и то что воду она не пропускает – не аргумент, так что пришлось индейцам выжигать дубовые плахи и зачищать их кремниевыми ножами. Ладно, сойдет для калифорнийской местности. Зато дров было хоть залейся, потому топить начали еще с вечера, тем более что Всеслав заявился с новой порцией препарата для дегустации. Препарат, естественно, был представлен в широком ассортименте, а что, каждый уважающий себя дегустатор знает, что алкоголь в малых дозах безопасен в любых количествах.
– О-хо-хо… бедная моя голова… Безусловно, прапорщик – самый думающий человек в армии. Но стандартная мозговая нагрузка выглядит так: утром – что спереть, в обед – как вынести, вечером – на фиг оно нужно. А вот иностранные языки изучаются в объеме Восточного фронта: курка-млеко-яйки, йес-ноу-кансел, аборт-ретру-игноре, баттл оф виски и мув ер асс. Но «жить захочешь – и не так раскорячишься». Жить охота, причем долго и счастливо, поэтому учимся. Все попаданцы поголовно юзают минимум один язык. Это счастливчики, уже знавшие английский до того как. Совмещая полезное с полезным, они учат индейцев русскому, одновременно изучая нуму. Не сказать, чтоб сильно сложный язык, но непроизносимые звукосочетания и слова, меняющие смысл на обратный при малейшей ошибке, – в наличии.
Разгильдяи-троечники, я, например, имеют вовсе бледный вид. Как рейнджеры, мы с Андреем мотаемся по окрестностям с разведывательными, дипломатическими и охотничьими задачами, причем первое и второе без знания языка почти не имеет смысла. Когда-то, в той жизни, я читал про ниндзя, залезших в капитанскую каюту флагмана эскадры, пришедшей «раскупоривать» Японию. Парни нашли и вскрыли сундучок с документами, внимательно ознакомились – и ничего не поняли. Английского никто не знал!
Метод глубокого погружения рулит: через три месяца непрерывных разъездов и общения меня понимают не только Андрей, но и местные жители. Индейцы, живущие неподалеку, поднахватались неологизмов, и теперь ружье на нуму именно «ружье», а не «железная-палка-с-огнем». Русский командный ими так же осваивается успешно, после наших смущенных объяснений, мол, это специальные слова для отпугивания злых духов. Получить на себя спугнутых нами духов никто не хочет, поэтому одно время матюгались индейцы со страшной силой. Пришлось выпустить новый патч – от частого употребления слова теряют силу.
Для полного счастья командир озадачил нас – разведчиков учить испанский и английский. Носители языка есть, телевизора и Интернета нет, в условиях сенсорного голода мозг вынужден употреблять что дают. Цинни, хитро посмеиваясь, после изучения азов перешла на блоки вежливых фраз и оборотов. Вот ведь злопамятная училка! Мы за тот косяк при знакомстве отдаривались шкурками калана и пачкой бумаги, вырванной из цепких лап каптерщика. Цветы и ягода – вениками и лукошками преподносились, а она все ехидничает.
Ну и для симметрии – бедная моя задница. Дог на своей Болгарии занялся отловом мустангов и таки наловил несколько голов. На трелевке леса работали трофейные коняги из форта, поэтому дикарей отдали «под седло». Лошадь – красивое, умное, грациозное животное. Спереди кусается, сзади лягается, сверху неудобное. И, черт побери, как настоящее разумное существо: работать – не желает совершенно! То есть к щетке, кормежке, чистой воде и обработке копыт – отношение самое положительное. На воле им такой лафы не было. А таскать на спине каких-то двуногих? Нетушки! К счастью, объездкой занимался профессионал, иначе без пары трупов бы не обошлось. Осталось выучить всадников… Из горожан. Мой прежний опыт ограничивался трехминутной поездкой на тракене по имени Фриска, крупноватой даже по стандарту своей породы. Очевидцы (когда отсмеялись) были единодушны – собака на заборе смотрится элегантнее. Учимся. Руководя первыми попытками, Зануда излучал мировую скорбь мощностью в три-пять бассет-хаундов. Похоже, что он засомневался в виртуальности происходящего: так тупить искусственный интеллект не может – это людская привилегия. Обучение, в принципе, не сложное. Ученику выдается лошадь, садишься, поехал по кругу. Инструктор в центре смотрит, дает цэу. Падаешь – встал, залез, поехал. Каждый день лошадей меняют, чтоб мы их плохому не научили. Ценой стертых подколенок и ляжек, набитой седлом задницы, десятка полетов и одного укуса за плечо я признан годным к самостоятельной езде. Но пока недалеко, и лучше шагом. Ладно, сабельные схватки и многосуточные погони, надеюсь, нескоро, доучиваться будем по ходу жизни. С пегой кобылкой Дези установлен доброжелательный нейтралитет: она возит меня или вьюки в обмен на ЕУ и ТО. Ежедневный Уход и Техническое Обслуживание соответственно.
Андрею хуже. Имея в юности опыт верховой езды, он выбрал черного жеребца Карагеза: не будет же потомок туркменских басмачей ездить на кобыле! Ха-ха три раза. «Зловредности в ем – агромадный объем». Жеребчик красив, но своенравен, как кошка. Дело уже пошло на принцип – кто кого обломает. Я ставлю на Белого Быка и очень надеюсь, что пострадавших до нетрудоспособности не будет.
Как это говорил незаслуженно забытый Роберт Рождественский:
Труд правит миром, он пьянит как брага,Как новое шипучее вино.А без него любое знамя – тряпка!Любое слово без него – дерьмо!О браге, кстати. Почти дошла. Надо опять забирать котел и перегонять. Но сначала – в море! Потому что жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше. Спасибо коллеге Климу – отвлекся от кораблестроения, показал, как креветок ловить. Утром ловушки закинули, сейчас поднимать будем.
Я тихо хренею с наших индейцев. Они, конечно, молодцы – натаскали бревнышек сколько надо, помогли яму выкопать, рябину заготовить, чернику тоже принесли. Долго им объяснял, что для приношения духу Кай-Фа после очищения нужно. И что любому из них этот дух опасен. Вроде поверили. Вообще, внушаемы до крайности легко. В обучении это, конечно, здорово помогает, но понимаешь, как и почему их смогли стоптать… оборотная сторона внушаемости – косность взглядов. Если это не делали предки, значит, и мы не будем. Вот в море до нас и не лезли – традиции нету. Ничего, ребята, вы у меня еще строем ходить будете и пионерские песни петь. Частушки вон влет освоили, даже не вникая в содержание, и русский уже знаете немного. Я вас научу жизнь любить!
…Нормально наловили, ведра на два хватит. Еще бы научить их хранению… хотя на фига? Пусть прямо на месте варят и в стойбище свое несут. Поди, не сожрут по дороге. Но это после, а сейчас… что-то меня на цитаты потянуло. Однако – совместим с воспитанием. Перехожу на нуму. Ну и что, что с диким акцентом? Зато понимают.
– «Слушайте меня, воины, я расскажу вам историю о великом вожде своего народа, которого звали Лысая Голова. Когда наше племя изнемогало под гнетом лютого врага, которого звали Золотое Опахало Из Перьев, он вернулся из далекого путешествия и вырыл топор войны из-под Камня Грома. Грянуло огромное Ружье Утренней Зари и храбрые воины нашего племени захватили Золотого Опахало из Перьев, оглушенного громом, сняли с него опахало, одели в женское платье и с позором выгнали из владений племени, предварительно сняв с него скальп. После этого воины собрались у огромного Костра Доблести, потрясая жезлами, на которые были привязаны скальпы врагов, и стали говорить о своих подвигах. И вышел тогда к воинам из высокого типи Лысая Голова, и сказал воинам:
– О доблестные и храбрые вожди! Мы победили врагов!?
– Да, о мудрая Лысая Голова! – ответили воины.
– Мы будем жить счастливо и справедливо?
– Да, о мудрая Лысая Голова!
– Мы будем уважать старших в роду и беречь младших? Мы будем сторожить желуди и любить жен в месяц гона быков?
– Да, о мудрая Лысая Голова!
– А что теперь? – спросил Лысая Голова, вытянув вперед правую руку, в которой зажата была палица, пробившая немало голов.
Задумались воины и замерли в молчании… тогда Лысая Голова отбросил палицу, оттянул затяжки на ноговицах, хлопнул ими о мощные бедра и возгласил: