Десантура в секторе Газа
Шрифт:
Он и не заметил, как, допрыгав до конца коридора, оказался на лестничной клетке. Увлекшись игрой, мальчишка продолжил ее уже на ступеньках.
– А теперь через одну, – беззаботно смеясь, приговаривал он, перепрыгивая дальше.
На минуту остановившись, Хамид развернулся и, прыгая в обратную сторону, вернулся в коридор, с которого начал. Но здесь все было спокойно – отец по-прежнему беседовал с врачом. Мальчик поднялся на один этаж выше, пробежал по коридору и, встав у окна, залюбовался участком моря, который он увидел. Это был маленький кусочек, видимый из окна, однако впечатлительный Хамид погрузился в мечты.
«Я хочу быть моряком! – думал ребенок, жадным взглядом впиваясь в эту синюю полосу воды. – И мой братик будет моряком, и мы вместе с ним, когда вырастем, поплывем по морям и океанам!»
Легкий свежий морской ветерок трепал его волосы. Мальчик стоял на корме огромного корабля. Только почему-то в его видениях это были старые парусники, которые он иногда видел на картинках в журналах и на которых когда-то плавали пираты. Волны, набегая, разбивались о борта, поднимая в воздух брызги, которые долетали до Хамида и обдавали его фонтаном. На боку Хамида красовалась шпага с позолоченной рукоятью и ярко переливающимся рубином, сверкающим на солнце. С другой стороны к поясу был приторочен турецкий нож – тот, который лежит у Хамида в тайнике. В мечтах ребенок видел до блеска надраенную палубу, начищенную пушку, стоящую неподалеку, паруса над головой были такого белоснежного цвета, что даже слепили глаза, заставляя мальчика прикрыть их рукой.
– Заряжай! – кричал Хамид двум матросам.
Те послушно подкатывали ядро к пушке, опускали его, и один из них, не мигая, смотрел на капитана Хамида – когда же тот даст команду.
– Пли! – делал отмашку рукой мальчик.
Из ствола орудия со свистом вылетело ядро, попав в соседний корабль. У Хамида в руках подзорная труба, и он смотрит на капитана вражеского корабля, который в свою очередь уставился на мальчика. Мальчик поражен – его противником является тот человек, который командовал обстрелом из установки «Град». Бородач, не мигая, смотрит на Хамида и также машет рукой. Из пушек, находящихся на его корабле, вылетает намного больше пушечных ядер, и они мчатся, приближаясь к кораблю Хамида, с шипением, грохотом и страшным свистом.
Хамид опомнился от странных звуков, источник которых находился где-то неподалеку. Он поморгал глазами, огляделся. Неподалеку от него сидела на скамейке молодая женщина, испуганно оглядываясь по сторонам.
– Что это за шум? – поинтересовался у нее мальчик.
Но женщина, не ответив ему, встала и ушла в свою палату. На пути ему попалась акушерка, которая, словно не замечая шума, спешила по своим делам.
– Что там такое? – спросил Хамид у мужчины, курившего на лестнице. – Что так грохочет?
– Это возмездие Аллаха! – торжественно ответил тот, похлопав Хамида по плечу, не вдаваясь в более подробные объяснения.
Врачи, а также пациенты, находившиеся в роддоме, – никто не обращал внимания на грохот и свист, раздававшийся с крыши. Некоторым было абсолютно все равно, что там творится. Другие поддерживали хамасовцев и, люто ненавидя Израиль, тихо радовались. Третьи были настолько запуганы «колоритными» типами из окружения Абуиси, что попросту делали вид, что ничего не происходит.
Хамид бежал вперед, пытаясь определить источник этого грохота. Встречая на своем пути людей, он спрашивал и у них, но никто не мог толком ему объяснить, что же это грохочет. Мальчик был удивлен тем, что никто не знал или не хотел знать, что происходит. Он поднялся вверх по лестнице до самого последнего этажа. Чем ближе мальчуган подходил, тем явственнее слышался шум, доносившийся с крыши здания. Приблизившись к зарешеченной лестнице, он понял, что это именно там, на крыше, что-то грохочет. Теперь Хамид вспомнил этот шум – он слышал его раньше. Сердце ребенка сжалось от страха, но он продолжал идти туда. Протиснувшись сквозь прутья решетки, мальчик поднялся на крышу. Услышав голоса, он присел, осторожно выглядывая из-под козырька, скрывавшего его от присутствующих на крыше людей. Хамид увидел, как несколько хамасовцев, уже отстрелявшись, зачехляют установку «Град», готовясь опустить ее с помощью лебедки вниз.
Только сейчас Хамид вспомнил, что он видел эти лица перед входом в роддом, видел, как они смотрели сверху, но тогда не придал этому значения. Сейчас же, глядя на террористов, он испугался. Ведь если сюда придут вооруженные люди, как в прошлый раз, начнется стрельба, то могут погибнуть его мама и братик. Хамид до сих пор помнил стеклянные глаза мертвых террористов, лежащих там, во дворе разрушенного дома. Он помнил и наведенный ствол пистолета, смотревший на него из кабины трейлера…
– Давайте быстрее! – выкрикнул Омар. – Только израильских вертушек нам тут не хватало. Не копайтесь, мигом!
Террористы, зачехлив установку, крепили ее к тросу лебедки.
– Ну, что я вам говорил? – глядя на единомышленников, произнес Абуиси. – Лучше места для обстрела и придумать нельзя.
– Хвала Аллаху! – восторженно произнес один из хамасовцев.
Парень был очень доволен тем, чем ему пришлось заниматься. Первый раз участвовал в обстреле из установки. До этого только «Кассаны» в руках держал, а тут реактивные снаряды!
– Когда мы снова будем Израиль обстреливать? – поинтересовался он, приводя в действие лебедку.
– Когда? Не скажу! – лукаво улыбнулся Омар. – Что, понравилось?
Скрипя, лебедка по наклонному тросу опускала груз с людьми вниз. Хамид, свесив голову, наблюдал с крыши за действиями террористов. Те очень быстро спрятали установку в деревьях, тщательным образом замаскировав место. Ребенок побежал к выходу с крыши. Он понимал, что должен рассказать все, что видел, отцу. Оказавшись снова в здании, он, уже не играя, а подгоняемый страшной тайной, известной только ему, вбежал в коридор, где сидел его отец, переживающий за мать. Хамид сбивчиво рассказал отцу о том, чему был свидетелем.
Мустафа помрачнел, тяжело задумавшись. Жена родила с большими осложнениями, пока нетранспортабельна, второй сын, естественно, при ней. Мустафа, наученный горьким опытом, очень боялся «операции возмездия». Израильтяне не будут разбираться, что тут роддом, а просто могут зарядить «акцию». Пришлют вертолеты, и те ракетами все тут разнесут, а потом извинятся: мол, простите, ошибочка вышла… На войне как на войне! Сами виноваты, что террористов на крышу роддома пустили…
Отец Хамида очень отчетливо понимал, что терроризм теперь особенно грозит и лично ему, и его семье. И уж тут виноваты прежде всего будут хамасовцы. А ему что – ждать, пока с крыши роддома весь Ашдод уничтожат?