Десерт для динозавра
Шрифт:
– Даже не пытайся его привязать, полоумная, – раздался голос с другой стороны.
О, наша «звезда» выпуска, Офелия фон… тра-та-та… тоже здесь и тоже смотрит куда-то в конец аллеи.
– Этот Топор будет мой.
Чего?! Как это ее? Это каким макаром они нашу связь решили разорвать? Какими бы гадинами они ни были, смертоубийств за нашими звезданутыми я точно не наблюдала! Да что вообще происходит?!
– Наверняка он здесь, чтобы присмотреться к лучшим выпускникам и устроить конкурс. Так вот, если у кого-то и есть шансы на привязку,
Именно в этот момент толпа немного расступилась, и я всё же разглядела в конце аллеи – кто бы мог подумать, а? – своего беглого Томагавка! Он там стоял рядом с директором и какой-то теткой и выглядел совершенно бесхозным – у него тоже узел в ауре спрятался. И получается… получается… ха!
– А не слишком ли много ты на себя берешь, куколка? – о-о-о-ой, это я сказала?! Не, ну… одна мысль о том, что никто про беглое Оружие не в курсе и надо мной не будут ржать всей академией, как-то воодушевила. И снова зажгла в крови азарт и злость. За какой ржой Топор в академию явился, я потом выясню. А пока натяну рога на задницу всяким самоуверенным курицам!
– Что ты там пропищала? – Офелия даже глаза от неожиданности вылупила, совсем не аристократично и ни капельки не «изящно», как она привыкла.
– Что слышала. С чего ты решила, что этот древний тут исключительно для тебя? Другие имеют точно такое же право испытать его на привязку. – Я вдруг почти успокоилась, и мне даже стало немного смешно. Знали бы они тут все! Хотя, конечно, мне пока похвастать нечем, Топор сбежал, но всe равно, он уже мой, привязанный. А приручить строптивое Оружие… неужели мне и правда слабо? Да ржи вам полные карманы!
– Ой, я не могу! – заржала Офелия, и ее смех подхватили все вокруг. – Хочешь сказать, и ты попытаешься? Не побоишься опозориться? Ты же никчемная, да и вообще…
– Да уж тебя не спрошу, – меня начала разбирать злость. – На что спорим, что я тебя сделаю и получу этого Топора себе?
Толпа вокруг сразу притихла, прислушиваясь к нашей перепалке, я только краем сознания заметила, как подтягиваются другие «элитные» с курса, а также просто зрители. И в глазах у всех был не просто интерес, но и азарт – похоже, раз уж даже я бросила вызов «звезде», другие тоже решили не терять шанса.
– На деньги играть не интересно. Тем более в долги ты загонишь не себя, а родителей, – снисходительно покачала головой звезданутая. Тоже мне, нашлась благодетельница.
А она тем временем продолжала:
– Знаю! Тот, кто проиграет… тот из нас, кто проиграет, привяжет к себе сына нашего завхоза! И пообещает, что в течение десяти… нет, двадцати лет… не возьмет в руки ни одно другое Оружие.
– Согласна, – как можно быстрее кивнула я. Вот Венику свезло-то! Его теперь сама звездюлина академии двадцать лет лелеять будет! Хотя… жалко пацана…
– Только договоримся, что проигравшая не станет срывать на бедняге злость! Он-то ни в чем не виноват… – добавила я. – И вообще, по-честному вложится в его развитие и тренировки.
– Хм… хорошо… – подтвердила всё еще не пришедшая в себя Офелия, прищурившись на секунду.
Да я прям Амур! Только вместо стрел топоры метаю!
– Значит, договор! – я поспешила закрепить успех и протянула кикиморе руку. Та секунду еще поколебалась, но всё же пожала ее, а подошедший тут же Витерис, первый парень академии, наши руки разбил, сопроводив это дело комментарием:
– Пойду метелку обрадую. Раз уж девочки решили сегодня заняться благотворительностью.
Глава 10
Дело за малым: подойти к Топору и объявить ему о своих намерениях. Ага, на глазах у всей академии, и при этом не выдать, что мы с ним уже не просто знакомы. Интересно, он догадается поддержать игру или затупит?
Вообще-то я всегда старалась не выделяться среди однокурсников, смелости не хватало. Но после всего случившегося, а особенно после того, как примерила присланный Топориком гардероб, я вдруг подумала – какой ржи?
Всё равно я белая ворона. И всегда была ею. Так почему, прародитель всe побери, не начать получать от этого хоть какое-то удовольствие?
Решено, буду всех шокировать, эпатировать и вообще вести себя как последняя эта… оригиналка. Хватило же мне смелости сегодня явиться на учебу в том самом платьишке с кружевами и оборками, как из магазина дорогих кукол, и в черных лаковых ботинках на тяжелой толстой подошве, которые я «прикольными кедами» обозвала! Надо еще аксессуаров к этому образу подкупить, и готово дело. Во всяком случае, полинявшей цвиркой меня уже никто не назовет.
Офелия, кстати, мой наряд уже заценила, косится насмешливо и губки свои накрашенные кривит. Но молчит – неспортивно сейчас делать какие-либо замечания, когда мы уже соперницы. Просто глаза выразительно закатывает и с подпевалами переглядывается.
А мне, впервые за всё время, даже не просто наплевать, а… хочется надеть что-то еще более сумасшедшее. Пусть кривятся!
– Ну что, идем заявим о намерении – или испугалась? – небрежно бросила я сопернице и, не дожидаясь ее реакции, растолкала народ и потопала к гостям. Ну, Топорик, что-то ты мне скажешь при встрече?
Издали было не разглядеть выражение его лица, но меня он, без сомнения, заметил. Со стороны, может, и не видно, а вот я почувствовала, как Томагавк напрягся. И развернулся ко мне, отстранив собеседницу, чуть приподнял бровь, типа впервые видит и интересуется, чего девочке от взрослого дяди понадобилось, что она так решительно к нему притопала через толпу.
– Симпатичные ботинки, – сказал он после секундной паузы.
И замолк. Ага, он в принципе не разговорчивый, как я могла забыть? Или не знает, чего я сейчас ляпну, и сам опасается лишнее сказать?