Дешевле только даром
Шрифт:
Виктор утвердительно кивнул.
— Ну, что? Тогда, кажется, все сходится? — я вопросительно посмотрела на Кряжимского. — Преступника нужно искать в казино!
— Последнее слово за Чижовой, — непреклонно изрек Сергей Иванович.
— Хорошо, я забираю эти фотографии и отправляюсь за ее последним словом! — решила я. — У кого-нибудь есть другие предложения?
Неожиданно подал голос Ромка, которого явно тяготило собственное бездействие.
— А что, этот обмен квартирами просто для отвода глаз? — спросил он. — Заманят Чижовых к черту на кулички и там потихоньку с ними расправятся!
Кряжимский скептически покачал головой.
— Думаю, это маловероятно. Переселившись на край города, Чижова вряд ли когда-либо появится в районе казино и уже не будет представлять никакой опасности. Если ее сейчас оставят в покое, скорее всего она просто забудет всю эту историю. Убивать ее теперь нет никакого смысла. Полагаю, преступник это отлично понимает.
В словах Кряжимского была большая доля истины, но по лицу Ромки я поняла, что его эти слова не убедили. Может быть, мне следовало обратить более пристальное внимание на это обстоятельство, но меня отвлек Виктор.
— Нам нужен Чижов, — сказал он. — Он — свидетель убийства на теплоходе. Пусть глянет на фотографии.
— Это верно, — ответила я без энтузиазма. — Но, боюсь, это нереально. Чижов вряд ли бросит работу, семью и помчится в Тарасов смотреть на какие-то фотографии.
В этот момент в нашей приемной зазвонил телефон, и Марина поспешно вышла из кабинета. Вернулась она немного растерянная и сообщила:
— Оль, там из милиции! Я переключила на твой телефон.
Я взяла трубку и сказала, что слушаю.
— Ольга Юрьевна, если не ошибаюсь? — пророкотал в трубку веселый мужской голос. — Здравствуйте! С вами говорит старший оперуполномоченный РОВД Ленинского района Могилин. Вы не могли бы заглянуть к нам сегодня? Есть кое-какие вопросы…
— С удовольствием, — ответила я. — А когда? Не возражаете, если я подъеду прямо сейчас?
— Это было бы отлично! — сказал Могилин. — Вы меня очень обяжете.
— Может быть, вы тогда тоже окажете мне небольшую услугу? — поинтересовалась я. — Дело в том, что меня интересует один человек. Некто по кличке Тарантас. Десять лет назад он был объявлен во всероссийский розыск по подозрению в убийстве, которое было совершено в Нижегородской области. Хотелось бы взглянуть на те материалы, которые у вас по нему есть. Поверьте, это очень важно.
— Вот как? — весело удивился Могилин. — Ну что ж, попробуем поискать! Значит, я жду вас!
Я собрала фотографии в отдельный пакет и поехала в милицию. Дежурный был уже предупрежден, и меня сразу проводили к Могилину. Он оказался крупным жизнерадостным мужчиной с густыми волосами пшеничного цвета, улыбчивым лицом и малость бесшабашными глазами.
— Кстати, представлял вас совсем иначе! — заявил он, усаживая меня на стул. — Не думал, что главный редактор окажется столь очаровательной женщиной. Я просто восхищен!
— Я тоже иначе представляла себе оперуполномоченных, — ответила я. — Мне казалось, что все они очень серьезные, нервные и озабоченные.
— И вдобавок у меня фамилия такая — Могилин! — захохотал он. — Нет, дорогая Ольга Юрьевна, это пусть преступники ходят нервные и озабоченные — у меня такой принцип!
— Однако давайте ближе к делу, — предложила я. — Вас, наверное, интересует, что я знаю о некоем Бордюре?
— Вы очень проницательны! — восхитился Могилин. — Сразу чувствуется профессионал. Именно это меня и интересует. Согласитесь, немного странно: приходит ваш человек, предъявляет нам фотографию, интересуется, а тот, кто на фотографии, — уже труп! Я далек от мысли, что его прикончили ваши сотрудники, но сам факт вызывает вопросы. Этот фотограф — Виктор, кажется, — заявил, что действовал по заданию редакции. Я не совсем понял, в чем состояло задание и как вы вообще вышли на убитого.
— Мы вышли на него случайно, — ответила я. — К нам пришла женщина, пожаловалась, что ее хотят убить, попросила помочь. Мы предприняли некоторые меры — в частности, немного понаблюдали за ее квартирой. Именно там, в подъезде, Виктор случайно наткнулся на этого типа и сфотографировал его. У нас не было уверенности, что это именно тот, кто нам нужен.
— Почему же эта женщина по такому серьезному вопросу обратилась не в милицию, а к вам?
— По-моему, она не очень доверяла милиции, — объяснила я. — На нее уже совершали разбойное нападение, но в милиции сочли возможным оставить этот факт без внимания.
Могилин сделался серьезным и спросил вкрадчиво:
— Надеюсь, как представитель прессы, вы не станете делать из этого поспешных обобщений, а, Ольга Юрьевна? В любой работе неизбежны ошибки, стоит ли заострять внимание общества только на них? Ведь не секрет, что отношение обывателей к милиции сейчас и без того негативное…
— Вот странно, почему бы это? — невольно спросила я.
— Это сложный вопрос, — глубокомысленно заключил Могилин. — И я бы не рискнул подходить к нему слишком прямолинейно.
— Я тоже не люблю прямолинейности, — сказала я. — Но люблю прямых мужчин. Скажите, вы нас в чем-то подозреваете?
— Упаси бог! — воскликнул Могилин. — Конечно же, нет! Но поскольку вы имели отношение к Бордюру, я счел своим долгом выяснить, что вам известно.
— Я могу сказать, что нам стало известно. Например, то, что наша клиентка опознала в Бордюре того человека, который напал на нее с ножом в переулке. А еще нам стало известно, что незадолго до этого Бордюр встречался с распорядителем казино «Колесо фортуны», которого зовут Виталием, и имел с ним секретную беседу.
— Вот как? — озадаченно произнес Могилин, почесывая крупный нос. — Вы хотите сказать, что Бордюра наняли, чтобы он убил ту женщину? А кто она вообще такая? Бизнесмен? Или, правильнее, бизнес-вумен?
— Я все вам объясню, — сказала я, — но сначала бы хотела узнать, вы ничего не сделали по моей просьбе?
— Это насчет Тарантаса-то? — задумчиво спросил Могилин и сел за стол. Там он принялся листать какие-то бумажки, а потом, подняв на меня глаза, сказал:
— Была, была такая разработка! Но уж очень давняя — боюсь, она уже потеряла актуальность. Хотя если вы о ней заговорили, то уж, наверное, неспроста?