Десница святого

Мушинский Олег

Далан оглянулся на Ореста и махнул рукой.

– Да нет, совсем не похож. Тот по виду самый обычный человек был. Я его тоже видел, правда мельком.

Хоть он видел вора только мельком, а описал его достаточно точно, использовав для этого минимум верных слов и вдвое больше, чем надо, жестов, после чего без всякой надежды в голосе спросил, не встречали ли путники сегодня такого человека.

Со слов Далана, внешность у вора и впрямь была самая заурядная. Выйдите в базарный день на улицу любого города крестоносцев на Востоке, и вы встретите сотню

таких, даже не дойдя до рынка. А еще это описание целиком и полностью подходило к недавнему водоносу.

– А ларец он мог спрятать в бурдюк, – подсказал Карл. – По размеру будет один в один, словно под него и сделан.

За водоносом немедля снарядили конную погоню. Тимофей сильно сомневался, что всадники сумеют его схватить, однако, как говорится, чем бес не шутит. Бес, как позднее выяснилось, шутить не стал, ибо дело и впрямь оказалось нешуточное, и дюжина всадников, помотавшись по городу, вернулась с пустыми руками. Но это выяснилось позже, а тогда Далан проводил путников в приемный зал.

Зал оказался невелик и выглядел довольно скромно. Даже в пограничной крепости командора де Пелеца он был вдвое больше и богаче обставлен. Хотя, справедливости ради, в крепости приемный зал также служил столовой для рыцарей. Или наоборот, если судить исключительно по частоте приемов и застолий. Однако именовался он там именно приемным залом, и при необходимости важных гостей могли принять с куда большей помпой, чем здесь.

Здесь основным девизом было: простота и польза. Высокие и узкие окна слева освещали помещение. Правая стена была прикрыта шпалерами с изображением битвы крестоносцев с сарацинами. Крестоносцы, как им и положено, побеждали, завалив трупами врагов всю нижнюю часть картины. Вдоль стен стояли широкие деревянные скамьи, а ближе к дальней стене одиноко возвышался трон с высоченной, аж до самого потолка, спинкой.

У окна стоял высокий мужчина. На вид Тимофей дал бы ему лет сорок. Вопреки ожиданиям мастера одежда мужчины оказалась ярко-красной. Черным был лишь наброшенный на плечи плащ. Еще когда-то черным цветом могли похвастаться волосы этого человека, но с тех пор много воды утекло. Куда больше, чем сегодня вылилось на город с неба. Волосы мужчины тоже полностью перетекли с макушки в бороду – кстати, весьма ухоженную – и поседели, так что теперь лишь редкие темные волоски позволяли угадать, какого цвета когда-то была у него шевелюра.

Далан выступил вперед и негромко окликнул:

– Господин магистр!

Мужчина повернул голову.

– А, это вы, Далан, – произнес он. – Чем порадуете?

– К вам гонец, господин магистр, – доложил Далан. – Со срочным донесением.

– Ну, раз так, давайте его срочно сюда, – сказал магистр.

Далан обернулся. Карл выступил вперед и с церемонным поклоном подал магистру свиток.

– От командора де Пелеца.

Магистр, взяв свиток, первым делом внимательно взглянул на печать. На темно-коричневом фоне отчетливо проступал герб де Пелеца – птица с крестом в круге, рассеченном на четыре части. Магистр едва заметно кивнул. Затем печать тихо хрустнула под его пальцами. Судя по заранее нахмуренному лбу, ничего хорошего магистр не ждал, что сразу и подтвердил негромким вздохом со словами:

– Он, к сожалению, не стал бы беспокоить меня по пустякам.

– Крепость еще стоит, – тихо заметил Тимофей.

Магистр услышал и едва заметно улыбнулся.

– Это радует, – сказал он, разворачивая свиток.

Пока магистр читал, его взгляд один раз метнулся к Тимофею и дважды к Оресту. Первый раз он глянул бегло, словно отмечая для себя сам факт его существования, а второй, сразу после первого, пристально и очень внимательно.

– Командор говорил, что вы сможете помочь ему, господин магистр, – сказал Карл с надеждой в голосе.

– Всё в руках Божьих, – отозвался магистр, разглядывая Ореста. – Мы, конечно, сделаем всё, чтобы помочь попавшему в беду христианину, но… – Он снова вперил взор в свиток. – Командор пишет, что он полностью утратил зрение и разум. Слава Богу, вообще живой остался, но, должен сказать, что и зрение, и разум – это очень серьезные потери, а уж всё вместе… Боюсь, тут поможет только чудо.

– Честно говоря, господин магистр, мы как раз и надеялись, что вы сможете его сотворить, – сказал Тимофей.

На этот раз улыбка на лице магистра выглядела совсем невеселой.

– Народная молва сильно преувеличивает наши возможности, – ответил он. – Мы делаем, что можем, а в остальном уповаем на Господа. Иногда он снисходит до наших нужд. Будем молиться, чтобы он снизошел и до… – Он опять заглянул в свиток, быстро нашел глазами нужное место и продолжил: – До Ореста. Так вы его называете, да?

– Да, господин магистр, – ответил Карл. – Он, к сожалению, не помнит своего настоящего имени, но на Ореста охотно отзывается.

Услышав свое имя из уст Карла, Орест поднял голову. Рыцарь ободряюще похлопал его по плечу.

– Что ж, Орест – имя достойное, – неспешно произнес магистр, разглядывая богатыря в обносках. – Вполне подходит такому могучему рыцарю. Знавал я одного Ореста… У него бы святые мощи из-под носа не вынесли.

Последнее прозвучало совсем тихо и без явного осуждения, с одним лишь сожалением в голосе. Далан виновато потупился.

– Но Господь с нами, и это главное, – сказал магистр, вновь так внимательно заглядывая в свиток, словно бы рассчитывал незамедлительно отыскать там подтверждение своих слов.

И выглядело так, будто бы он там это нашел.

– Ага, вот на ловца и зверь бежит, – едва слышно прошептал магистр.

Орест с интересом навострил уши. Карл быстро огляделся. Никого, кроме них, в зале не было.

Магистр тем временем продолжал уже громче и неспешно растягивая слова, словно бы одновременно что-то серьезно обдумывая:

– Командор в письме рекомендует своего посланца как рыцаря по имени Карл.

– Это я, – тотчас ответил рыцарь. – Карл фон Галит из Зальцбурга, к вашим услугам.