Десять книг об архитектуре.
Шрифт:
9. Точно так же те медные сосуды, называемые греками эдеса, которые в театрах помещают в нишах под скамьями согласно математическому расчету звуков различной высоты, распределяют по окружности соответственно музыкальным согласиям или созвучиям: по квартам, по квинтам и октавам, вплоть до двойной октавы, для того чтобы голос актера, попадая в униссон с распределенными таким образом сосудами и становясь от этого сильнее, достигал до ушей зрителя более ясным и приятным. Также гидравлические машины и другие подобные им орудия нельзя построить никому без помощи теории музыки.
10. Что касается медицинской науки, то ее надо знать для определения различных наклонов неба, что греки называют , для определения воздуха, здоровых
11. Следовательно, если образование архитектора так обширно и столь богато и обильно многими и разнородными сведениями, то я не думаю, чтобы кто-нибудь мог внезапно объявить себя архитектором, кроме того, кто смолоду постепенно восходил от одной отрасли образования к другой и, впитав в себя знание многих наук и искусств, дошел до самых высот архитектуры.
12. Людям несведущим может показаться невероятным, чтобы человеческая природа могла изучить и удержать в памяти столько наук. Но если принять во внимание, что предметы всех отраслей знания имеют много общего и соприкасаются друг с другом, то легко убедиться, что это вполне возможно. Ибо всестороннее образование является как бы единым телом, состоящим из отдельных членов. Поэтому те, кто с юных лет снабжаются разносторонними сведениями, обнаруживают во всех науках одинаковые признаки и взаимную связь всех отраслей образования, благодаря чему постигают всё с большею легкостью. Недаром один из древних архитекторов — Пифей, прославившийся постройкой храма Минервы в Приене, говорит в своих записках, что архитектор должен во всех искусствах и науках быть способным к большему, чем те, кто, благодаря своему усердию и постоянным занятиям какими-либо отдельными предметами, довели их до высшей степени совершенства. Но на самом деле это неосуществимо.
13. Ведь архитектор не обязан, да и не может быть таким грамматиком, каким был Аристарх, — лишь бы не был безграмотным; ни музыкантом, как Аристоксен, — лишь бы не был несведущ в музыке; ни живописцем, как Апеллес, — лишь бы не был неопытен в рисовании; ни ваятелем, подобно Мирону или Поликлиту, — лишь бы не был невеждою в области ваяния; ни опять-таки врачом, как Гиппократ, — лишь бы не был несведущ в медицине; также и в остальных науках не должен он быть исключительным знатоком,— лишь бы не был в них невеждою. Ведь при таком разнообразии предметов никто не способен вникнуть во все их отдельные тонкости, потому что изучить и постичь все их теории едва ли возможно.
14. Да и не только архитекторы не могут достичь высшего совершенства во всех областях, но даже из тех, которые являются исключительными знатоками в отдельных искусствах, не всякий достигает высшей степени славы. Итак, если в отдельных науках далеко не каждый отдельный знаток, а только немногие на протяжении целого века едва достигли знаменитости, то каким же образом может архитектор, который должен быть сведущ во многих искусствах, не только не иметь в них пробелов,— что уже само по себе чрезвычайно удивительно,—но и превосходить всех мастеров, которые, благодаря своему исключительному прилежанию и стараниям, стоят на первом месте в отдельных науках.
15. Таким образом, Пифей тут, очевидно, заблуждается, потому что он не принял во внимание, что каждое отдельное искусство состоит из двух частей: практики и теории. Одна из них, именно выполнение на практике, присуща знатокам, другая, т. е. теория, является достоянием всякого образованного человека; например, о биении пульса и движении стоп рассуждают и врачи и музыканты; но если понадобится лечить рану или спасти от опасности больного, то за это возьмется не музыкант, а это будет настоящее дело врача. Точно так же не врач, а музыкант будет играть на органе для услаждения слуха приятными напевами.
16. Подобным же образом астрономы могут рассуждать вместе с музыкантами о симпатии звезд и созвучиях в квадратурах и тригонах, квартах и квинтах, а с геометрами — о зрительных явлениях, что по-гречески называется ; да и во всех остальных науках многое, или даже всё—общее, поскольку это касается рассуждений. Но выполнение работ, доводимых до изящества руками или обработкой, — это дело тех, кто специально изучил применение определенного искусства на практике. Поэтому, очевидно, вполне достаточно сделал тот, кто имеет приблизительное теоретическое представление о тех частях отдельных наук, какие необходимы для архитектуры, чтобы, если придется судить и высказывать мнение об этих предметах и искусствах, не оказаться беспомощным.
17. Те же, кто обладают от природы такими способностями, сообразительностью и памятью, что могут в совершенстве постичь геометрию, астрономию, музыку и прочие науки, идут дальше того, что требуется архитекторам. и становятся математиками; им легко выступать в спорах по этим наукам, потому что они во всеоружии многих знаний. Однако подобные люди встречаются редко; такими в свое время были Аристарх Самосский, Филолай и Архит Тарентские, Аполлоний Пергейский, Эратосфен Ки- ренейский и Архимед и Скопин из Сиракуз, которые на основании вычислений и законов природы изобрели и разъяснили для потомства множество вещей в области механики и устройства часов.
18. Итак, раз такие дарования, зависящие от природных способностей, не всеобщи и являются уделом не целых народов, но только немногих людей, а дело архитектора требует владения всеми отраслями знания, и ввиду обширности предмета есть основание допускать, по необходимости, обладание не высшей, но средней степенью осведомленности в науках , то я прошу, Цезарь, и у тебя и у тех, кто станут читать эти книги, простить мне, если что-нибудь в них будет изложено не вполне по правилам грамматики. Ведь я не как великий философ, не как красноречивый ритор и не как грамматик, изощренный во всех тонкостях его искусства, а лишь как архитектор, причастный к этим наукам, приступил к своему сочинению. Что же касается области моего искусства и всех заключающихся в нем теорий, то я могу, как я надеюсь, без колебания обещать представить все это в моих книгах с полным знанием дела не только строителям, но и всем просвещенным людям.
Глава II. Основные положения архитектуры
Книга I. Глава II. Основные положения архитектуры. Образование архитектора. Полный текст трактата Витрувия «Десять книг об архитектуре» (Vitruvius "De architectura libri decem") публикуется по изданию Всесоюзной Академии Архитектуры 1936 года. Перевод Петровского Ф.А.
1. Архитектура состоит из строя, по-гречески , расположения, что греки называют ; евритмии, соразмерности, благообразия и расчета, по-гречески .