Десять лет до страшного суда
Шрифт:
Ровным и спокойным голосом, свидетельствующим о большом лекторском опыте, Беллман продолжал излагать историю взаимоотношений Федерации с Лиффом:
— Двенадцать лет назад Департамент исследований и контактов направил на Лифф своего агента, врача по профессии. Однако все, что мы можем почерпнуть из его докладов, это то, что лиффане — такие же люди, как и мы. Но об этом мы и так знали без него.
Далее адмирал перешел к изложению плана Главного Управления относительно планеты Лифф и ее населения:
— Как я уже сказал, подсчеты предсказывают, что первый главный удар противник нанесет примерно через десять лет, вероятнее всего именно по этой планете. Однако у Федерации к тому времени все еще будет недостаточно флота и огневой мощи, чтобы защитить Лифф. Поэтому вам поручается подготовить население планеты к тому, чтобы они смогли защитить сами себя. Задача ясна?
— У меня есть несколько вопросов, сэр.
— Валяй, Джон.
— Первое: сколько человек вы намерены задействовать в этой операции?
— Направляетесь только вы трое, да плюс тот доктор, который уже находится там.
— Всего четыре человека? А на какой стадии общественного развития сейчас находится Лифф, сэр? Я имею в виду, насколько велик флот Лиффа? Как у них с оружием? Есть ли там…
— Стоп. Вижу, что я не очертил цель задания достаточно ясно. Лиффанская культура находится в состоянии, которое можно было бы назвать дотехническим. Если Лиффу не помочь, то там первый двигатель внутреннего сгорания будет создан примерно в течение ста лет.
— Понятно. А что мы должны делать там?
— От двигателя внутреннего сгорания до первого выхода в космос обычно проходит от восьмидесяти до ста двадцати пяти лет. Ваша задача состоит в том, чтобы уменьшить этот период развития до менее чем десяти лет. Если возможно, сделайте это таким образом, чтобы без нужды не разрушать экономику Лиффа. Главное Управление просчитало, что у вас шансов на успех — пятьдесят на пятьдесят. Лично я полагаю, что… — Его речь была прервана резким звонком. — Ну вот, ваш корабль уже готов к отлету. Полетите на «Эндрю Блейк». Путь займет двадцать четыре дня, джентльмены; это даст вам достаточно времени для того, чтобы спланировать ваши действия. Желаю вам удачи и семь футов под килем!
Беллман был адмиралом старой школы.
4
— Насколько я понимаю, — сказал Харлен, — Хард должен стать одним из членов нашей бригады. В конце-концов, он прекрасно знает город, входы и выходы не только в Суд, но и в преступный мир; кроме того, что он неплохо образован (по здешним меркам, разумеется), он знает, как разговаривать с простым людом. К тому же, он сражался рядом со мной, и он знает о нас достаточно много для того, чтобы доставить кучу неприятностей в случае, если мы с ним расстанемся.
Этот разговор происходил наутро после ночных приключений Харлена; подразделение Особых Операций «Л-2» проводило совещание в кабинете доктора, решая дальнейшую судьбу Харда Гар-Олнина Саарлипа.
Хард ожидал на кухне, никак не подозревая о том, что разговор в кабинете касается именно его. Он оставил всякую надежду понять, чего хотели от него эти странные люди. Ясно было одно, что они были немного не в своем уме. Все они. Даже его имеющий такое странное имя, хороший друг Джон, вместе с которым они убили, да защитит нас Мать, двух знатных юношей, — так вот даже Джон, и тот был с приветом. Даже Джон, подумать только! Действительно, «Федерация»! «Терра»! «Образовательные кассеты»! Ну и ну! Половина из того, что говорили эти чокнутые, было не более чем пустым звуком, детским лепетом. Сдвинутые, да и только.
— Но послушай, Джон, — выдвигал обоснованные контрдоводы Пиндар, — какие мы будем иметь гарантии того, что этому человеку можно доверять? Как ты не хочешь понять того, что он — не более чем самый заурядный уголовник, несмотря на все его ритмы и рифмы. И что удержит его от того, чтобы не предать нас в любую минуту, если вдруг мы ненароком так обидим какого-нибудь вельможу, что за нашу голову будет назначена цена?
На эти доводы ответил Ансгар, журналист:
— Боже мой, Пин, — начал он. — Мне кажется, что ты вовсе не изучал эту цивилизацию. Чем ты занимался во время перелета, когда мы были в гипнокамерах? — Смит не ответил. — Смотри, — продолжал Соренштайн, — этот местный приятель Джона убил двух вельмож и позволил третьему уйти невредимым.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил свои рассуждения:
— Согласно теологии лиффан, вся знать делегирована на планету Матерью, чтобы быть Отцами в той или иной степени. Для любого жителя, кроме тех, кто выше по рангу, обидеть кого-то из них означает великий грех, и наказанием служит казнь — что-то такое, что они называют «Проклятьем Матери». Убить вельможу — значит совершить святотатство, и у них для таких случаев даже придумана специальная казнь. Они называют ее «Долгой Смертью», поскольку казнь длится целый месяц. И вот этот парень убивает не одного, а сразу двоих из них, причем высокопоставленных вельмож, борода которых достигает их священных пуговиц на пузе. И Джон при этом был еще одним свидетелем.
— Это правильно, — вставил свое слово Джеллфт. — Убийство вельможи является святотатством. — Его голос звучал так, как если бы он наполовину верил в это. — Саарлип скорее удавится и избавится этим от дальнейших неприятностей, чем откажется от дружбы с лейтенантом Харленом.
Как подтверждение этому, Объятья Матери (дивизион Гвардейцев) в полном составе, а это — двести хорошо вооруженных лиффан, как раз в это самое время маршировал по улицам города. Тчорнио Гар-Сполниен Хиирлт, Первый Сын и Наследник Сполна Гар-Тчорниена Хиирлта, Великого Князя Лиффа, потомственного патрона Гильдии Текстильщиков, не говоря уже о еще нескольких не менее впечатляющих титулах, шагал впереди колонны. За ним следовал глашатай из Гильдии Глашатаев. Вместе с дивизионом по городу двигался длинный узкий овал тишины, и в этот овал на углу каждой улицы глашатай объявлял:
«Все лиффане должны слушать это с вниманием! Все лиффане должны слушать это со вниманием! Сокровенным Именем Матери! Объявляется ненависть Матери в отношении двух неизвестных низменного происхождения, которые прошлой ночью смертельно ранили и предательски убили трусливыми методами благородных сынов двух наиболее благородных семей.
Налагается епитимья на срок в шесть дней.
Да не будут проданы в эти дни в пределах города Лиффдарга ни мясо, ни вино, ни пиво. Да не будет звучать музыка, и да не будет смеха. За нарушение — Ласковое Наказание Матери.