Десять негритят / And Then There Were None
Шрифт:
XI
Генерал Макартур хмурился. Черт побери, до чего странная и неприятная оказия! Совсем не то, чего он ожидал…
Смыться бы отсюда поскорей, под любым предлогом… И к черту все эти посиделки.
Но лодка уже ушла.
Придется остаться.
Подозрительный тип этот Ломбард. Наверняка мошенник. Генерал готов был поклясться в этом.
XII
С первым ударом гонга Филипп Ломбард вышел из комнаты и стал спускаться в столовую.
Он улыбался своим мыслям.
Неделя, значит?
Что ж, эту неделю он проведет с удовольствием.
XIII
Мисс Эмили Брент, уже переодевшись в черный шелк к обеду, сидела в своей спальне и читала Библию.
Ее губы беззвучно шевелились:
«Обрушились народы в яму, которую они выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их. Познан был Господь по суду, который Он совершил: нечестивый уловлен делами рук своих. Да обратятся нечестивые в ад…»
Ее рот сомкнулся. Она захлопнула Библию.
Встав, мисс Брент приколола к вороту брошь из дымчатого топаза и вышла.
Глава 3
I
Обед близился к концу.
Еда была хорошая, вино – отличное. Роджерс обслуживал умело.
У всех поднялось настроение. Разговоры стали свободнее и доверительнее.
Судья Уоргрейв, разогретый хорошим портвейном, ядовито острил, доктор Армстронг и Тони Марстон слушали. Мисс Брент болтала с генералом Макартуром – у них обнаружились общие знакомые. Вера Клейторн задавала мистеру Дэвису неглупые вопросы о Южной Африке. Тот отвечал охотно и пространно. К их разговору прислушивался Ломбард. Раз-другой он вскидывал голову и прищуривался. В остальное время Ломбард оглядывал лица сидящих за столом, останавливаясь то на одном, то на другом.
Неожиданно Энтони Марстон произнес:
– Интересные штучки, правда?
В центре большого круглого стола на круговой подставке стояли фигурки из фарфора.
– Негритята, – продолжал Тони. – И остров Негритянский. Для колорита, наверное.
Вера подалась вперед.
– Может быть… Сколько их? Десять?
– Да… точно, десять.
– Как смешно! – воскликнула мисс Клейторн. – Это же десять негритят из стихотворения! Оно висит в моей комнате, в рамочке, над камином.
– В моей тоже, – сказал Ломбард.
– И в моей.
– И у меня, – заговорили все хором.
– Какая занятная идея, правда? – сказала Вера.
Судья Уоргрейв буркнул:
– Детство, да и только, – и налил себе еще портвейна.
Эмили Брент посмотрела на Веру Клейторн. Вера Клейторн посмотрела на мисс Брент. Обе женщины встали.
Окна из гостиной на террасу были распахнуты, внизу ласково мурчал прибой.
– Приятный звук, – сказала мисс Брент.
Вера резко ответила:
– Я его ненавижу.
Эмили Брент посмотрела на нее с удивлением. Вера вспыхнула и уже более спокойно добавила:
– Мне кажется, в шторм здесь вряд ли будет так хорошо.
Мисс Брент согласилась.
– Без сомнения, на зиму дом запирается, – сказала она. – Где найти слуг, которые согласились бы остаться здесь до весны?
– Которые вообще согласились бы работать здесь, – прошептала Вера.
Эмили Брент продолжала:
– Миссис Оливер повезло с этой парой. Женщина отлично готовит.
«Забавно, как эти старики вечно все путают», – подумала мисс Клейторн.
Вслух она сказала:
– Да, я с вами согласна, миссис Оуэн и вправду повезло.
Эмили Брент тем временем вынула из сумки изящное дамское рукоделие – и застыла с ниткой и иголкой в руках.
– Оуэн? Вы сказали, Оуэн? – резко переспросила она.
– Да.
Так же резко Эмили Брент добавила:
– В жизни не встречала никого с такой фамилией.
Вера посмотрела на нее внимательно.
– Но ведь…
Фразу она не закончила. Отворилась дверь, вошли мужчины. За ними с подносом с кофе в руках следовал Роджерс.
Судья подошел и сел возле Эмили Брент. Армстронг остановился рядом с Верой. Тони Марстон профланировал к открытому окну. Блор с изумлением неискушенного любителя разглядывал бронзовую статуэтку – не иначе, ломал голову, как можно считать эти причудливые углы изображением женской фигуры. Генерал Макартур стоял спиной к камину и поглаживал свои аккуратные седые усики. Чертовски хороший был обед! У него поднималось настроение. Ломбард листал «Панч», вместе с другими журналами лежавший на столике у стены.
Роджерс обнес всех кофе. Кофе был отличный – по-настоящему черный и очень горячий.
Гости славно пообедали и теперь были вполне довольны собой и жизнью. Стрелки часов показывали двадцать минут десятого. Наступила тишина – уютная и ненавязчивая.
И вдруг в эту тишину ворвался Голос. Резкий, жестокий, пронзительный…
– Дамы и господа! Прошу внимания!
Все вздрогнули. И стали оглядываться – друг на друга, на стены… Кто это говорит?
Голос продолжал – высокий и чистый:
– Против вас выдвигаются обвинения по следующим пунктам:
Эдвард Джордж Армстронг, 14 марта 1925 года вы стали причиной смерти Луизы Мэри Клиз.
Эмили Каролина Брент, вы ответственны за смерть Беатрис Тейлор, имевшую место 5 ноября 1931 года.
Уильям Генри Блор, 10 октября 1928 года вы совершили действие, приведшее к кончине Джеймса Стивена Ландора.
Вера Элизабет Клейторн, 11 августа 1935 года вы убили Сирила Огилви Хэмилтона.
Филипп Ломбард, вы виновны в гибели двадцати одного человека из некоего восточноафриканского племени, имевшей место в феврале 1932 года.