Десять причин для любви

Куин Джулия

В ее глазах наверняка светилась бы любовь, но и тревога. Последнее время тревога не сходила с лица матери. Первый год после смерти отца преобладало горе, но теперь возобладали тревога и забота. Аннабел осознавала, что мысли о том, как содержать семью, вытеснили все другие чувства, не оставляя места для других переживаний.

Лорд Ньюбери, если и в самом деле захочет на ней жениться, окажет их семье достаточную финансовую поддержку, чтобы тревога и заботы матушки существенно смягчились. Он заплатит за образование братьев и обеспечит сестер

приданым…

Аннабел не согласится выйти за него замуж, пока он не примет ее условия. Письменно.

Но она забегает вперед. Он еще не сделал ей предложения. А она еще не решила, скажет «да» или «нет». Или решила?

Глава 2

На следующее утро

— Ньюбери положил глаз на следующую.

Себастьян Грей посмотрел на кузена Эдварда. Тот сидел напротив и ел какую-то массу, похожую на пирог, которая даже с другого конца комнаты пахла отвратительно. Голова разламывалась — слишком много шампанского было выпито накануне, — и вообще лучше бы в комнате было темно.

Он смежил веки.

— Думаю, на этот раз все обстоит серьезно, — произнес Эдвард.

— Он был серьезно настроен все последние три раза, — отозвался Себастьян, не открывая глаз.

— Хм-м… Это точно, — послышался голос Эдварда. — Не повезло ему. Смерть, бегство из-под венца, а что там случилось в третий раз?

— Явилась к алтарю с ребенком.

Эдвард фыркнул:

— Может, ему стоило взять именно эту? По крайней мере, он бы точно знал, что она не бесплодна.

— Я подозреваю, — откликнулся Себастьян, меняя положение, чтобы лучше умостить на диване свои длинные ноги, — что он сам не знает, чего хочет. — Он прекратил старания улечься поудобнее и перекинул обе ноги через край дивана, так что они повисли в воздухе. — Как ни трудно это себе представить.

Он какое-то время пытался подумать о дяде, но затем постарался выбросить его из головы. Мысли о графе Ньюбери обычно приводили его в плохое настроение, а у него и так болела голова. Они часто ссорились, дядя и племянник, но это, в общем, не имело значения до того, как полтора года назад умер Джеффри, кузен Себастьяна. Как только выяснилось, что вдова Джеффри не беременна и что предполагаемым наследником графского титула стал Себастьян, Ньюбери поспешил в Лондон на поиски невесты, объявив, что скорее умрет, чем допустит, чтобы Себастьян ему наследовал.

Абсурдность этого заявления графа не смутила. Так или иначе, он оказался в положении странном и сомнительном. Если граф сумеет найти себе жену и та родит ему сына — а уж он, Бог свидетель, об этом постарается, — Себастьян останется всего-навсего одним из лондонских светских, но не титулованных джентльменов. С другой стороны, если Ньюбери не удастся обзавестись сыном вообще или жена родит ему только дочерей, Себастьян унаследует четыре особняка, кучу денег и один из самых древних в стране титул восьмого графа.

А это означало, что никто не знал, как с ним обращаться. Являлся ли он самым заманчивым призом на ярмарке невест или еще одним охотником за приданым? Догадаться было невозможно.

Это было бесконечно забавно. По крайней мере, для Себастьяна.

Никто не хотел рисковать, полагая, что он не станет графом. Поэтому его охотно приглашали повсюду, что доставляло массу удовольствия человеку, любившему хорошую кухню, хорошую музыку и хороший разговор. Дебютантки так и порхали вокруг него, невероятно его забавляя. А что касается более зрелых дам, свободных брать радости жизни, где они подвернутся…

Что ж, очень часто они выбирали его разделить их удовольствия. И то, что он был красив, лишь добавляло им азарта. К тому же он был изумительным любовником. И притом мог в конце концов стать следующим графом Ньюбери…

Все это в совокупности делало его неотразимым.

Однако раскалывающаяся голова и легкая тошнота делали Себастьяна равнодушным к подобным перспективам. Так что сейчас он устоял бы даже перед Афродитой, спустись она с потолка в своей перламутровой раковине, одетая лишь в несколько стратегически расположенных лепестков. Право, сейчас его могло просто стошнить ей на ноги.

И вообще, чтобы доказать, что она богиня, ей следовало бы оказаться в его комнате совершенно голой. Полностью обнаженной.

Впрочем, его и тогда могло бы вывернуть наизнанку.

Он зевнул, слегка поворачиваясь на левый бок, и задумался, сможет ли заснуть. Он плохо спал предыдущей ночью (проклятое шампанское) и ночь накануне (без особых причин), а диван кузена вполне годился для отдыха. Кстати, и свет в комнате был не слишком ярким… если не открывать глаз… и единственным звуком было жевание Эдварда. Когда же он наконец насытится?

Как подумаешь, просто удивительно, как же чавкал он за столом.

Не говоря уже о запахах. Мясной пирог! Кто может поглощать мясной пирог перед человеком в его состоянии?

Себастьян застонал.

— В чем дело? — поинтересовался Эдвард.

— Эта твоя еда!.. — проворчал Себастьян.

— Хочешь есть?

— Ни в коем случае!

Глаза Себастьяна были закрыты, но он мысленно представил, как Эдвард пожал плечами. Нет, этим утром явно не стоило рассчитывать на братское милосердие.

Значит, Ньюбери пустился на ловлю очередной кобылы-производительницы. Пожалуй, Себастьяну удивляться этому не следовало. Он и не удивился, черт побери всё! Просто дело было в том…

Дело было в том…

Тысяча чертей! Он не знал, в чем именно было дело. Но простым оно не было.

— Ну и кто она на этот раз? — спросил он, потому что не был уж совсем не заинтересованным.

Наступила пауза, так как Эдварду нужно было проглотить пищу, и затем последовал ответ:

— Внучка Викерса.