Десять тысяч разящих стрел
Шрифт:
– Молодая госпожа, и как у тебя язык не загорелся от таких словечек! Ты же теперь настоящая принцесса, можешь посещать Дворцовый Город без пригласительной грамоты, а стыда не прибавилось ни на полмедяка! Вот бы услышала тебя госпожа Ульсан – да будут добры к ней предки на Небесах – что бы она сейчас сказала?
– Я думаю, Ианнах, – хладнокровно заметила Илем-Кай, протягивая руку за очередной стрелой, – матушка выбранила бы меня еще и не так. Ты посмотри – из пяти стрел всего три во внутреннем круге. Никуда не годится! С такой стрельбой мне нечего делать на состязаниях в праздник Благодарения Богов.
Старуха Ианнах сменила гнев на милость и мечтательно заулыбалась, устремив взгляд в безоблачное небо.
– Это верно, – призналась она и вздохнула. – Когда госпоже Ульсан было столько же лет, сколько тебе сейчас, не нашлось бы такого мужчины, который мог обогнать ее на скачках, а когда бралась за лук, так словно сами боги направляли полет ее стрел. Как-то раз на охоте, которую устроил твой дед, она с полусотни шагов первым выстрелом уложила наповал белого леопарда, а ведь тогда еще не миновала ее восемнадцатая весна, – седая ивирка раскачивала головой, уйдя в воспоминания. – Э-эх, вот было славное время! Тогда по всей степи герои боролись между собой ради ее благосклонности, и самые знатные авхары отдали бы половину собственных табунов, чтобы привести ее в брачный шатер к своему наследнику. И кто бы мог подумать, что среди всех она выберет иноземца? Но такова, верно, судьба женщин в вашем роду – выходить замуж на чужбину.
– Хм?.. – Илем аккуратно наложила стрелу с белым оперением на тетиву. – Мне показалось, или ты сейчас на что-то намекала, Ианнах?
– Да какие уж тут намеки, госпожа моя! Ты что, совсем не знаешь, о чем болтают люди по всему Дайену?
Девушка недовольно поморщилась.
– Мне никогда не было дела до глупых сплетен. Оставляю эту забаву дворцовой челяди.
– Вот и зря. Эта самая челядь – на нее никто дважды не посмотрит, а она всегда все видит и слышит, и многое из того, что держат в секрете, узнает прежде других. Верить всему, о чем слуги болтают, нельзя, но слушать – полезно.
– Звучит разумно, – признала Илем. – Так что ты услышала, Ианнах?
– В последние дни прислуга шепчется, что едва тебе даровали титул Огнерожденной, так сразу при дворе задумались над твоим замужеством. Говорят, что сам Император повелел Ведомству внешних дел немедля этим заняться. Как будто уже выбрали кого-то из родичей северного царя. Не случайно же их посольство заявилось в столицу.
Как бы Илем-Кай ни гордилась своим самообладанием, на этот раз рука у нее дрогнула, и стрела ушла совсем далеко от центра мишени – чуть-чуть не во внешний черный круг. Ианнах покачала головой.
– Ай, вот это уж никуда не годится! Так ты госпожу Ульсан не порадуешь на празднествах.
Княжна не ответила – да и что тут ответишь, вредная старуха сказала чистую правду, выстрел вышел совсем уж… gul’ad. Мало ли о чем шепчутся на досуге дворцовые евнухи или наложницы принцев? Но нельзя не признать, что на этот раз принесенные Ианнах сплетни были похожи на правду. Дочерям императорского рода обычно быстро находили мужей – Илем, в середине минувшего месяца отметившая девятнадцатый день рождения, уже года три-четыре как упустила лучший возраст. Если бы не ее дурная репутация, дочь рода Кай наверняка уже давно стала бы женой кого-нибудь из сыновей столичных вельмож. Хотя новообретенный титул Огнерожденной принцессы менял дело. Далеко не всякий мужчина, даже из чужеземных правящих династий, мог претендовать на брак с избранной дочерью рода Ильфан. Таких ценных невест было мало, и их приберегали для самых выгодных союзов. А союз с Эрханским царством, бесспорно, именно таков.
Про прибытие северян она была наслышана – не так давно в Дворцовом Городе с большой роскошью принимали послов из Эр-Сайяра 7 . Но ради чего они приехали, не объявили. Официально – «для обсуждения торговых соглашений и положения дел на границе», но это была слишком расплывчатая формулировка, чтобы принимать ее всерьез, да и для таких банальных вопросов эрханцы не отправили бы внушительное посольство во главе с легатом, что на их странном языке означало чиновника очень высокого ранга. Будь это правдой, послов вовсе не допустили бы в Верхний Дворец; самое большее, их приветствовал бы глава Ведомства внешних дел, а переговоры вели бы его подручные. Нет, тут явно намечалось что-то более значительное, и союз между двумя сильнейшими державами Юга и Севера – подходящее объяснение. Тем более что соглашение о браке было заключено уже давно, но исполнять его южане не спешили, постоянно находя предлоги отложить свадьбу. То знамения неблагоприятные, то избранная в жены северному царевичу девица слаба здоровьем и не перенесет долгую дорогу, то у нее траур по матери – а потом и сама, следом за матушкой, ушла к богам, и придется выбирать новую, а среди оставшихся принцесс ни одна не достигла подходящего возраста. Надо думать, такая уклончивость злила эрханского владыку Илевера из рода Фаранидов, а война на севере сейчас была не в интересах Кель-Тао. Довольно и восточного мятежа, который не без труда задавил отец, а ведь есть еще пираты Великого Внутреннего Моря, и варвары с южных плоскогорий, да и матушкины родичи в западных степях, как всегда, ведут себя неспокойно…
7
Столица Эрханского царства.
«Если так, становится понятно, почему мне внезапно пожаловали новый ранг, – задумалась Илем-Кай. – Я никогда не была в списке самых желанных невест Вечной Кель-Тао, а теперь получается, что государь как будто вознаградил клан Кай за заслуги отца, но, по сути, решил собственную застарелую проблему».
Но путь от Эр-Сайяра до Дайена неблизкий, и выходит, что, когда послы покидали родные земли, битва у реки Альзеф еще не случилась, и никто не мог помышлять о том, что дочь принца Юван-Кая получит новый высокий ранг. Разве что два события случайно совпали, а скорее, кто-то при дворе ухватился за благоприятный предлог отправить к северянам не самую ценную из девиц императорской крови, для чего ей и даровали титул в такой спешке, не дождавшись возвращения отца. Двойная выгода: и старый договор будет исполнен, к всеобщему удовлетворению, и потеря не так уж велика…
Илем углубилась в размышления на тему высокой политики, но разве дано неразумной девице понять мысли сановников императорского двора, не говоря о самом Благословенном Владыке? Одно ясно: что бы ни решили в Верхнем Дворце, ее согласия спрашивать не будут.
«Все же, правда это или нет? И так, и этак может быть… И ни у кого не спросишь, разве что у отца, а он прибудет в столицу, в лучшем случае, к исходу десятидневья».
Прежде она нечасто задумывалась о собственном замужестве. Да и о чем было задумываться? Разве что в романтических историях из книжек и уличных спектаклей прекрасные принцессы влюбляются и выходят замуж за бедных, но благородных ученых или поэтов, а в жизни браки в придворных кланах почти всегда заключались по расчету. В семьях вельмож родители подбирали для дочерей достойных женихов с высоким статусом и многообещающей карьерой, а замужеством принцесс занимался императорский двор в лице Ведомств внешней и внутренней политики. Желания самой девицы при этом никого не интересовали, впрочем, как и желания ее будущего мужа.
Мысль о том, что ей, возможно, скоро придется облачиться в черное 8 и покинуть Кель-Тао, не вызвала у принцессы ни расстройства, ни воодушевления. Подобно любой девушке из знатного рода, Илем с детства понимала, что раньше или позже так должно случиться. Стоит ли переживать из-за неизбежного? Эрхан – такая же земля, как любая другая. У царя Илевера, правда, не осталось в живых ни одного сына, только племянники, но и старший сын одного из Великих князей – приемлемая партия для дочери младшего принца. Такой брак не будет унижением для семьи Кай.
8
По верованиям Кель-Тао, мужское начало соответствует дню, а женское – ночи. Поэтому на свадебную церемонию жених надевает голубую одежду с золотой отделкой, а невеста – черную с серебром.
– Не надо огорчаться, госпожа, – Ианнах истолковала ее молчание по-своему. – Это воля Небес. Никакая девица не может до седых волос прятаться в отцовском доме. Если бы еще это не был Эрхан…
– Кто тут огорчен? – огрызнулась воспитанница. – Чему быть, того не миновать. Если Император на самом деле решил отдать меня северянину, то даже отец ничего не сможет изменить. Эрхан – так Эрхан, там тоже люди живут.
– Пфе! Наслышана я о том, как там живут! Говорят, тамошние князья отличаются от собственных крестьян лишь тем, что помимо волчьей шкуры на бедрах носят еще волчий череп на голове. Не случайно эту свадьбу уже откладывали несколько раз. Кто бы вообще поехал в такую даль по доброй воле?