Десять тысяч стилей. Книга десятая
Шрифт:
Каменные блоки казались до этого идеальными. Но рисунок из дыма изменился. Если раньше Ливий видел швы между блоками, то теперь казалось, будто башня стоит на сплошном каменном монолите.
— Мудрейший, я до сих пор не чувствую в себе никаких изменений, — признался Волк.
— Не стал ходить быстрее?
— Не стал, — подтвердил Ливий.
— Так и должно быть, — сказал Мудрейший. — Твоя скорость не изменилась. Ты просто научился ходить дальше.
«Дальше? — подумал Ливий. — Разве моя длина
— В погоне за скоростью твои шаги стали не такими уж большими. Ты предпочитал быстро сделать несколько шагов, чем сделать один долгий. Вернее, у тебя и выбора не было. Не было с того самого дня, как ты начал учить Шаги Предков. А теперь не будь юнгой, который девку ни разу не видел. Шагни как мужик.
«Все, что мне нужно — шагнуть дальше. Ограничиваю шаги? Что ж. Я перестану думать, перестану ограничивать себя собственным разумом. Просто шагну как можно дальше».
Глубоко вдохнув, Ливий применил Шаг Предков — и перенесся на два километра.
— За один шаг?
Скорость никак не поменялась. Если бы Ливий преодолел то же самое расстояние за три шага, то добрался бы до конечной точки одновременно с «новым» собой. Когда Волк шагнул, он будто бы плыл над землей.
Не скорость, а расстояние.
— Я уже видел такую технику. Вы ходите точно так же, Мудрейший, — сказал Ливий, понимая, что Сагранеф его отлично слышит.
Еще одним шагом Волк вернулся на корабль.
— Спасибо, учитель, — сказал Ливий, опускаясь на колено.
— Да, да, — махнул трубкой Мудрейший. — Наконец-то понял, о чем тебе талдычу. Я обучил тебя основам. Этому я обучаю всех своих учеников. Но каждому я даю что-то особенное. Показываю преимущества, помогаю избавиться от недостатков. Как думаешь, насколько я силен?
— Думаю, вы — Мудрец.
— Да, я нахожусь на уровне Мудреца. Знаешь, сколько Мудрецов в Централе?
Предположение у Ливия было.
— Один?
— Один, — кивнул Мудрейший. — Мало кто доходит до уровня Мудреца. Тому есть причины. В чем главное отличие Великого Мастера и Просветленного?
Пожав плечами, Ливий сказал:
— В просветлении?
— Да. Просветление — это особое понимание мира, себя и собственных боевых искусств. Никакая сила не дается даром. Чтобы достичь уровня Просветленного, идущий должен договориться с миром. Делаешь что-то для мира, а мир дает тебе просветление. Все просто. Кто-то считает просветление рабским ярмом, кто-то — честным двухсторонним договором. Но стоит достигнуть уровня Просветленного, и весь мир в твоих глазах преображается.
Мудрейший замолчал.
Мир в представлении Ливия был скорее врагом, чем другом. Злой рок — возмездие мира. Но разве мир погубил Охирон? Деревня существовала веками. Нет, это сделали люди. Те, кто боялись охиронцев, и те, кто хотели присвоить техники Охирона.
Злой рок сыграл свою роль, несомненно. И последнее применение Гекты отразилось на желании мира ограничить деревню еще сильнее. Вот только мир не был врагом. Он был регулятором, опытным ставочником, что никогда не рискует слишком сильно и предпочитает довольствоваться малыми выигрышами.
— Просветления достигают немногие. Даже если идущий всю жизнь жил одними сражениями, то после просветления он начинает задумываться о других вещах. Баланс, науки, медицина, медитации — великие воины прошлого бросали свое дело, чтобы заняться чем-то мирным и глубоким. Просветление не делает тебя пацифистом. Оно дает тебе понять, насколько много в нашем мире лишних сражений, — сказал Мудрейший.
Из трубки выходила тонкая струйка дыма. Она рисовала перед Ливием разные картины: войны, тайные убийства, медитации мастеров и ученых, занятых науками.
— Мудрецы идут дальше. Редко найдешь Мудреца, который будет руководить школой или кланом. Если такое и случается, то ненадолго. Мудрецы рвут связи с людьми, уходят подальше и занимаются глобальными проблемами. Часто их действия сложно понять, ведь Мудрецы видят и шире, и глубже. Все равно, что смотреть в океан — дно не увидишь.
Мудрейший замолчал. Ливий вспомнил старика Октая, который ушел из Школы Ладони Ветра, чтобы очистить пустыню от порчи. Скорее всего, и Мудрейший не просто так обитал в горах, оборвав связи и с Централом, и с морем.
«Мне кажется, второе даже посущественней для капитана», — подумал Ливий.
— А дальше идут Бессмертные, — сказал Сагранеф. — Что ты знаешь о них?
— Я встречал нескольких — и в Централе, и на Севере. Знаю, что бывают Бессмертные по праву силы и по праву рождения.
Мудрейший кивнул.
— Да, есть и Бессмертные по праву рождения. Существа, которые не умирают от старости, сколько бы лет они ни прожили. Их мало. Бессмертных по праву силы — больше. Когда-то все они были Мудрецами. Потом — стали Бессмертными. Даже если они не будут развиваться, они никогда не умрут от старости. Хех, да и Мудрецы могут прожить очень долго. Но все же мы смертны.
Сагранеф махнул рукой. На палубу взбежал деревянный матрос, протянувший капитану две кружки кофе и свежий табак.
— Держи, — сказал Мудрейший Ливию, отдавая одну кружку.
— Спасибо, — кивнул Волк. — Бессмертные тоже договариваются с миром?
— Быстро схватываешь! Да. Они полностью отрешаются от человеческих дел. Никаких войн, никакой политики. Бессмертные не берут учеников, не передают боевые искусства и знания. Дела Бессмертных — загадка даже для меня. Ливий. Это не касается нашего разговора, но я спрошу тебя. Кто выше Бессмертных?