Десятка
Шрифт:
Уговорив и отдав всю наличность, я вернулся в спасенное от поругания авто и перевел дух. Но грубый лейтенант вышел на крыльцо и сделал мне знак. Передумал, ужаснулся я и на слабых ногах подошел.
Он протянул мне мои деньги.
— Держи. Купи себе носки.
Дмитрий Данилов
Родился 31 января 1969 года в Москве.
Работал редактором и журналистом в различных изданиях.
Первая
Публиковался в журналах «Новый мир», «Русская жизнь», «Абзац», интернет-проекте TextOnly, других печатных и электронных изданиях.
Тексты переводились на английский, голландский, итальянский языки, публиковались в США, Нидерландах, Бельгии, Италии. Повесть «Черный и зеленый» вышла отдельной книгой в Нидерландах в переводе на голландский язык.
Библиография:
«Черный и зеленый», Красный матрос, 2004 (дополненное переиздание: КоЛибри, 2010).
«Дом десять», Ракета, 2006.
«Горизонтальное положение», ЭКСМО, 2010.
Друг человека
Бывает, человек живет себе, живет, и вдруг загрустит, затоскует, заскучает. Человеку скучно, он не знает, чем себя занять, и мается, мается. Может быть, человек потерял работу или у него работы вовсе не было, и вот ему нечего делать. Или, может быть, характер работы человека таков, что работа оставляет большие временные промежутки для скуки и маеты. Когда человек ходит каждый день на работу, у него обычно не остается времени для маеты, тоски и грусти, а у этого человека времени для тоски, скуки и маеты имеется с избытком, может быть, он вообще на пенсии или, наоборот, еще не достиг возраста, когда надо ходить каждый день на работу, или он, допустим, инвалид, или, может быть, у него имеются какие-то постоянные источники средств к существованию, может быть, он сдает квартиру или живет на проценты от огромного банковского вклада или его обеспечивают богатые родственники, трудно сказать.
В общем, человеку грустно, скучно, и он мается.
В этой ситуации можно много чего сделать. Можно, например, пойти в кино, или на футбол, или на соревнования по какому-нибудь другому виду спорта, встретиться с друзьями, совершить длительную пешую прогулку, почитать интересную книгу, поиграть в компьютерную игру, употребить психоактивные вещества, предаться какому-нибудь дурацкому хобби типа выпиливания, выжигания или вырезания, посмотреть телевизор, в общем, есть масса вариантов поведения в ситуации скуки и маеты. В данном случае человек выбирает четвертый из перечисленных вариантов — «встретиться с друзьями», вернее, не во множественном, а в единственном числе — «встретиться с другом». Или еще можно сказать — «навестить друга».
Да, навестить друга. Навестить друга. Навестить друга.
Человек заранее знает, что эта встреча не будет приятным, веселым развлечением, встреча с другом не развлечет его и не будет особо интересной, человек вообще не ожидает от встречи с другом ничего особенного, вряд ли она развеет скуку и маету, а может быть даже и усугубит, но надо ведь что-то делать, надо ведь хоть что-нибудь делать. Надо навестить друга.
Друг человека живет не
Человек встает рано утром, выходит из дома, едет на станцию Выхино, покупает билет до станции Голутвин за сто семьдесят с чем-то рублей, некоторое время ждет на платформе среди жиденькой толпы утренних пассажиров, подходит электричка Москва-Голутвин, человек занимает место у окна, электричка трогается, а человек смотрит в окно.
Человек смотрит на проплывающие мимо объекты скользящим, рассеянным взглядом, но ему все-таки удается довольно многое увидеть.
Человек видит синие поезда метро, стоящие на путях депо Выхино.
Человек видит высокие коричневые дома района Жулебино рядом с платформой Косино.
Человек видит надписи «Толерантность — это болезнь» и «Люберцы — русский город» на бетонной стене гаражного комплекса на подъезде к Люберцам.
Человек видит сосны у станций Малаховка, Удельная, Быково.
Человек видит старые дачи среди сосен у станций Ильинская, Отдых, Кратово.
Человек видит огромную разноцветную бабочку, нарисованную на торце девятиэтажного дома в Раменском.
Человек видит разбитую, искореженную, но при этом относительно новую электричку в депо рядом с платформой 47-й км.
Рано утром, в Выхино, было пасмурно и накрапывал дождь, а сейчас, что называется, распогодилось, человек видит утреннее высокое голубое небо, сосны, просторные поля около платформы Совхоз, и ему становится не то что бы хорошо, но как-то немного полегче.
В другом конце вагона расположилась группа молодых людей в железнодорожной униформе — синие пиджаки, белые рубашки, синие галстуки, фуражки. Молодые люди в железнодорожной униформе шумят, гогочут, смеются. Один из железнодорожных молодых людей то и дело издает протяжный утробный вой.
В вагоне одновременно появляются две торговых женщины. Одна торговая женщина говорит: предлагаем вашему вниманию вот такие вот крючки для ваших тяжеленных сумок, а также иголки, нитки, красители. Другая торговая женщина говорит: пирожки.
И практически тут же в вагоне появляется юркий торговый мужчина с авторучками, авторучки, выкрикивает юркий торговый мужчина, авторучки, авторучки, пробежал, пробежал, убежал.
Человек видит страшноватый полуразрушенный красный кирпичный дом на подъезде к станции Бронницы.
Человек видит скопление белых маршруток у станции Бронницы. Станция Бронницы располагается довольно далеко от города Бронницы, километрах в двенадцати, за Москвой-рекой, и эти белые маршрутки доставляют пассажиров от Бронниц до станции Бронницы и обратно.
Человек видит маленькую зеленую будочку с надписью «Переезд 58».
Человек видит скопление странных гаражей у платформы Белоозерский. Маленькие приземистые гаражи стоят не вплотную друг к другу, как подавляющее большинство гаражей на территории Российской Федерации, а отдельно, хотя и рядом. Перед дверью каждого гаража устроено несколько ступенек вниз, интересно, что там находится, в этих гаражах, каким, интересно, транспортным средствам требуются ступени, чтобы войти в гараж или выйти из него.