Десятые звездные войны
Шрифт:
— Хватит! Молчать! Я уже принес тебе сегодня все, что можно! Ты уже вылакал сегодня шесть бутылок. Начальник тюрьмы говорит — хватит. Мне еще никогда не приходилось слышать о подобной мягкости. Лишь благодаря особому разрешению командора тебе вообще разрешается пить. И больше никаких разговоров, таковы правила.
Джон Стар был рад, что опять слышит своих спутников, хотя то, что они дожидаются суда, было плохой новостью. Адам Ульмар, видимо, будет безжалостен к этим верным людям, чье единственное преступление заключается в том, что они знали об его измене.
Он
Поскольку буквы выстукивались легионерским кодом, он понял:
— К–Т–О?
Он быстро и осторожно ответил:
— Д–Ж У–Л–Ь–М–А–Р.
— Д–Ж К–А–Л–А–М.
Он подождал, пока часовой снова пройдет мимо, и отстукал:
— Б–Е–Ж–А–Т–Ь.
— Е–С–Т–Ь Ш–А–Н–С.
— К–А–К?
— Д–У–Б–И–Н–К–А С–Т–Р–А–Ж–Н–И–К–А.
Уже большую часть дня и ночи Джон Стар смотрел на эту дубинку, которая проплывала за его решеткой через равные промежутки времени. Обычный 18–дюймовый деревянный стержень с резной рукояткой, обмотанной для тяжести зеленой проволокой. Он не мог понять, как ее можно использовать, однако, очевидно, она входила в некий план, возникший в отточенном, аналитическом уме Джея Калама.
Каждый стражник был заперт в большом помещении вместе с ними на четыре часа и обходил блок через каждые 15 минут, докладывая по переговорному устройству. Привычки часовых различались. Первый, добродушный мужчина, из осторожности носил дубинку не в той руке, что была ближе к узникам. Другой ходил в удалении и был недостижим. Третий был не столь осторожен и дубинку на кожаном темляке перекидывал с одной руки на другую. Однажды Джон Стар заметил, как он сделал это всего лишь в футе от его решетки. Напрягшись, он ждал, когда это повторится. Но его шанс еще не пришел.
Снова добродушный человек. И опять осторожный. Затем вновь тот, у которого дубинка болталась свободно.
Джон Стар ждал в течение часа, растянувшись на нарах, с мрачным выражением на лице, машинально выдергивая нитки из одеяла, и шанс представился. Каждое движение он продумал и прогнал у себя в голове. Он приготовился. Тренированное тело двигалось с легкостью и быстротой. Он беззвучно прыгнул, когда дубинка качнулась. Рука проскользнула между прутьями решетки. Сильные пальцы сомкнулись вокруг дерева. Он прижал колено и плечо к решетке, рука пошла назад. Все это произошло еще до того, как стражник смог повернуть голову. Кожаный темляк на запястье притянул его к решетке камеры, череп ударился о прутья. Он тихо упал. Джон Стар снял темляк с его обессилевшей руки и прошептал:
— Джей, дубинка у меня.
— Я надеялся, что тебе удастся, — тихо и быстро прошептал Джей Калам из камеры справа от него. — Будь любезен, передай ее Жилю.
— Сюда, дружище. — Слева послышалось жуткое сопение. — Побыстрей, во имя жизни!
Он сунул дубинку за решетку и почувствовал, как пальцы Жиля Хабибулы схватились за нее.
— Мне обыскать стражника? — прошептал он.
— У него нет ключей, — сказал Джей Калам. — Они знали, что это могло случиться. Надо
— Мой отец был изобретателем замков, — послышалось сопение из камеры слева. — Мне было знамение свыше. Жиль Хабибула не всегда был старым увечным солдатом Легиона. В свои лучшие годы… — Голос затих.
Джон Стар взял себя в руки и стал молча ждать. Больше ничего не оставалось делать. В соседней камере Жиль Хабибула занимался делом. Ясно слышалось его тяжелое дыхание. Время от времени Джон Стар слышал жуткое бормотание:
— Смертельные минуты!.. Эта проклятая, проволока!.. Во имя жизни!.. О, бедный старый Жиль!
— Поторопись, Жиль — подал голос Хал Самду из камеры позади. — Поторопись.
Слышны были тихие лязгающие звуки.
— У нас еще пять минут. — Голос Джея Калама был тих. — Потом стражник должен доложить.
Часовой застонал. Джон Стар молча отправил его в беспамятство при помощи приема, которому научился в Академии, — одного короткого удара ребром ладони.
Дверь распахнулась. Он вышел к Жилю Хабибуле. Приземистое и массивное тело старого легионера, казалось, дрожало от возбуждения, однако толстые руки были необычно уверенны и тверды, хотя он лихорадочно возился с дверью Джея Калама, вскрывая ее с помощью куска проволоки, изогнутой, зеленой, из оплетки дубинки.
— Бедный старый Жиль не всегда был ленивым и бесполезным солдатом Легиона, парень, — отвлеченно сопел он. — Все было не так, когда он был молод и силен, прежде чем с ним случилась смертельная беда на Венере и ему пришлось вступить в этот жалкий Легион…
Дверь выпустила Джея Калама, следующая дала свободу Халу Самду.
Не дыша, Джон Стар прошептал:
— Что теперь?
У них было четыре минуты, затем стражнику надо было докладывать. Огромная комната, в которой находился блок камер, имела массивные металлические стены, и окна в ней отсутствовали. Выход был только один, и между тремя запертыми, дверями в коридорах ждали вооруженные люди.
— Вверх, — сказал, как обычно настойчиво, Джей Калам. — На крышу блока.
Джон Стар подтянулся на решетках. Остальные быстро последовали за ним. Жиль Хабибула пыхтел, сверху ему помогал Джон Стар, а снизу его поддерживал Хал Самду. Они забрались на металлическую сеть, которая покрывала второй ряд камер. Белый металлический потолок был в пятнадцати футах над ними.
— Вентилятор — прошептал Джей Калам.
Он указал на тяжелую металлическую решетку в потолке, из которой к ним нисходил прохладный поток. — Твоя очередь, Хал. Если и суждено тебе когда–нибудь применить свою силу, то именно сейчас.
— Поднимите меня! — потребовал гигант, вскинув огромные руки. Они подняли его. Пыхтящий Жиль Хабибула и Джей Калам стояли на сетке. Джон Стар, самый легкий из них, стоял у них на плечах, а огромный Хал Самду стоял на плечах у него. Решетка вентилятора была прочна, хотя ее и вставили туда, куда беглецы, по их мнению, не могли бы добраться. Огромные руки Хала Самду сомкнулись на прутьях. Он напрягся. Дыхание было коротким, прерывистым.
— Я не могу, — простонал он. — Не этим путем.