Детектив Элайдж Бейли и робот Дэниел Оливо (сборник)
Шрифт:
Наземный кар привез его к дому, который был побольше остальных.
Они вошли в дом. У двери в комнату Бентли остановился.
— Мой отец там. Идите один. Он не хотел, чтобы я шел с вами. Идите. Вы, наверное, не узнаете его.
Дэниел вошел в темную комнату. Глаза его быстро привыкли к темноте, и он увидел покрытое простыней тело внутри прозрачного кокона, который слабо поблескивал. В комнате стало чуть светлее, и Дэниел отчетливо увидел лицо.
Бентли был прав. Дэниел не узнал своего бывшего партнера. Его лицо было изможденным, костлявым.
Глаза лежащего были
Глаза старика открылись, и слабая улыбка пробежала по бледным сморщенным губам.
— Дэниел, мой старый друг Дэниел!
Этот шепот отдаленно напоминал голос Элайджа Бейли. Из-под простыни медленно возникла рука, и Дэниелу показалось, что он все-таки узнал Элайджа.
— Партнер Элайдж, — тихо сказал он.
— Спасибо, Дэниел, что вы приехали.
— Это для меня было важно, партнер Элайдж.
— Я боялся, что вам не позволят. Они, даже мой сын, считают вас роботом.
— Я и есть робот.
— Для меня — нет, Дэниел. А вы не изменились. Я не очень ясно вижу вас, но мне кажется, что вы все такой же, каким я вас помню. Когда я в последний раз видел вас? Тридцать один год назад?
— Да, и за это время я не изменился, так что видите — я действительно робот.
— Зато я очень изменился. Я бы не позволил вам увидеть меня таким, но я слишком слаб, чтобы противиться желанию увидеть вас еще раз.
Голос Бейли немного окреп, словно старику стало лучше при виде Дэниела.
— Я рад видеть вас, партнер Элайдж, как бы вы ни изменились.
— А леди Глэдия? Как она?
— Хорошо. Она приехала со мной.
— Она не… — Болезненная тревога появилась в голосе Бейли.
— Нет, она осталась на орбите. Ей объяснили, что вы не хотите ее видеть, и она поняла.
— Это не так. Я очень хотел ее видеть, но этому искушению я сумел противостоять. Она не изменилась?
— Она осталась такой же, какой вы видели ее в последний раз.
— Это хорошо. Но я не мог позволить ей увидеть меня таким. Я не хочу, чтобы таким было ее последнее воспоминание обо мне. Вы — другое дело.
— Потому что я робот, партнер Элайдж.
— Бросьте, Дэниел, — раздраженно сказал Бейли. — Вы не могли бы больше значить для меня, даже если бы были человеком. — Он немного полежал молча и продолжил: — Все эти годы я ни разу не писал ей и не вызывал по гипервидению. Я не мог позволить себе вмешиваться в ее жизнь. Она все еще замужем за Гремионисом?
— Да, сэр.
— И счастлива?
— Я не могу судить. По ее поведению нельзя предположить, что она несчастна.
— Дети есть?
— Разрешено иметь двоих.
— Она не сердилась, что я не подавал о себе вестей?
— По-моему, она понимала ваши мотивы.
— Она когда-нибудь говорила обо мне?
— Почти никогда, но, по мнению Жискара, она часто думает о вас.
— А как Жискар?
— Функционирует правильно.
— Значит, вы тоже знаете о его способностях?
— Он говорил мне, мистер Элайдж.
Бейли снова помолчал, потом пошевелился.
— Дэниел, я хотел видеть вас здесь, чтобы убедиться, что вы не изменились, что дыхание лучших дней моей жизни все еще живет, что вы помните меня и будете помнить. Но еще я хотел сказать вам кое-что. Я скоро умру, Дэниел, и знаю, что это известие дойдет до вас. Даже если бы вас не было здесь, если бы вы были на Авроре, вам было бы известно. О моей смерти объявят в галактических новостях. — Его грудь колыхнулась от слабого беззвучного смеха. — Кто бы мог подумать когда-то? Глэдия, конечно, тоже услышит. Но она знает, что я должен умереть, и примет это как печальный факт. Но я боялся, какое впечатление это произведет на вас, поскольку вы, как вы настаиваете, а я отрицаю, робот. Ради прошлого вы, возможно, считаете своим долгом уберечь меня от смерти, но сделать это не можете. И потому данное обстоятельство произведет на вас нежелательное воздействие. Поэтому давайте договоримся.
Голос Бейли слабел. Дэниел сидел неподвижно, но лицо его против обыкновения отражало эмоции — заботу и печаль. Глаза Бейли были закрыты, и он не видел этого.
— Моя смерть, Дэниел, не имеет значения. Среди людей ни одна индивидуальная смерть не имеет значения. Умирая, человек оставляет после себя свои дела и не умирает полностью, пока существует человечество, Вы понимаете меня?
— Да, партнер Элайдж.
— Дело каждого индивидуума есть часть общего дела, а потому становится неумирающей частью целого. Это целое — человеческие жизни прошлого, настоящего и грядущего, это ковер, который десятки тысячелетий растет и хорошеет. Космониты — краешек ковра, они тоже добавляют совершенства и красоты в узор. Индивидуальная жизнь — всего лишь нитка в его основе, а что такое нитка в сравнении с целым? Дэниел, думайте о ковре и не вспоминайте об одной выдернутой нити. В нем так много других нитей, каждая нужна, каждая участвует…
Бейли замолчал. Дэниел терпеливо ждал. Бейли открыл глаза, увидел Дэниела и слегка нахмурился.
— Вы еще здесь? Вам пора. Я сказал все, что хотел.
— Я не хочу уходить, партнер Элайдж.
— Вы должны. Я не могу больше бороться со смертью. Я страшно устал. Я хочу умереть. Пора.
— Я не могу подождать?
— Я не хочу. Если я умру на ваших глазах, это может скверно подействовать на вас, несмотря на все мои слова. Уходите. Я приказываю. Я позволю вам быть роботом, если желаете. Но в этом случае вы должны повиноваться моим приказам. Вы не можете спасти мне жизнь и ничего не можете сделать, так что Второй Закон тут ни при чем. Идите! — Умирающий указал на дверь и добавил: — Прощайте, друг Дэниел.
Дэниел медленно повернулся, с невероятным затруднением повинуясь приказу.
— Прощайте, партнер… — Он сделал паузу и хрипловато закончил: — Прощайте, друг Элайдж.
Бентли встретил его в другой комнате.
— Он еще жив?
— Был жив, когда я уходил.
Бентли пошел к отцу и тут же вернулся.
— Уже нет. Он увиделся с вами и ушел.
Дэниел прислонился к стене. Прошло некоторое время, прежде чем он смог встать, ни на что не опираясь. Вскоре они вернулись на маленький корабль и отправились на орбиту, где ждала Глэдия.