Детектив на краю лета
Шрифт:
– Держи, держи!
Но никто никого держать не стал.
Отряхивая руки, словно долго возился в пыли, Степан Петрович подошёл к Богдану, который сидел, прислонившись спиной к основанию мышей.
– Жив, цел?..
Богдан смотрел на него и моргал. Борода у него сбилась немного на сторону и была повыщипана, из носа текла кровь.
Степан Петрович за грудки, за клетчатую рубаху, поднял его и поставил на ноги.
– Убивают! – пискнули из толпы.
Степан ощупал пострадавшего – ноги, руки, шею, – потом пристально посмотрел в глаза. Богдан опять моргнул.
– Зубы целы? – спросил Степан и будто собрался полезть ему в рот, но тут Богдан мотнул головой, отстранился и сказал внятно:
– Целы.
– Наташ, ты полицию вызвала? – спросил Владимир Иванович у Натальи Павловны.
Пристроенный в куст боец зашевелился и неуклюже, задом вверх, стал выбираться.
– Вызвали, вызвали! – сказали из толпы. – Едут! Как же! Дождёшься их! Пока приедут, тут поубивают всех!
– А кто кого убивает-то?!
– Да вон мужики здоровые на пацанов напали! Туристы проклятые, все беды от них! Небось из Москвы! Откуда им ещё быть!
Таша всё держалась за щёки и с трудом переводила дыхание.
Взревела сирена, и возле памятника остановилась полицейская машина, из неё стали поспешно выбираться люди в форме.
– Ну что? – спросил Степан Петрович будничным голосом. – Продолжим отдыхать?..
Возвращаться на теплоход Таша и Наталья отказались решительно. Герцог Первый тоже отказался и тоже решительно.
– Там и без вас свидетелей навалом, девчонки, – уговаривал их Владимир Иванович, – ну чего в отделение ехать, лучше полдничать ступайте!
– Нет уж, – сказала Наталья решительно. – Вместе так вместе!..
В участке было до того жарко и душно, что Таша моментально покрылась липким потом – вся с головы до ног. Пахло канцелярией, немытым телом и как будто машинным маслом.
Самое ужасное, что Владимира Ивановича и Степана затолкали в клетку, туда же, куда и остальных четверых, а когда Наталья начала протестовать, низенький человек в форме грозно сказал, не глядя на неё:
– Разберёмся, гражданка! Прошу сесть и не мешать следственным действиям!
– Каким ещё действиям, – возмутилась Наталья Павловна, прижимая к себе Веллингтона, словно его тоже собирались посадить за решётку как нарушителя общественного порядка. – Они бы его убили, эти придурки! Они же били Богдана – все!
Тут низенький в первый раз взглянул на неё, чему-то удивился, подтянулся, расправил плечи и представился:
– Капитан Воробьёв. А вы тоже, стало быть, с парохода? Или супруга?
– Мы все с теплохода «Александр Блок» и были на экскурсии! К памятнику мы подошли, когда там уже… избивали вот этого человека! – И она кивнула на Богдана, который сидел на жёстком клеенчатом стуле и поминутно шмыгал носом.
– Ну пройдите в кабинет, пройдите!
– Товарищ капитан, – говорила Наталья Павловна очень убедительно, входя в тесное помещение, где под потолком вяло крутился вентилятор и стояли несколько столов и стульев, – не было никакой драки. Было самое настоящее избиение! Вон те четверо избивали Богдана, он тоже с нашего теплохода! И даже не четверо, их гораздо больше было! Но остальные убежали, когда наши… вмешались.
– Вы проходите, проходите!..
Таша зашла следом, на неё никто не обращал внимания. Наталья Павловна вся пылала от негодования и была очень красива – видимо, это как-то тронуло за душу товарища капитана, потому что он стал любезен и добродушен.
– А что это у вас, зверок какой?
– Это собака. Послушайте, товарищ капитан…
– Какая же это собака? – удивился капитан. – Это, так сказать, непонятность какая-то, а не собака! У тестя моего, к примеру, собака! Волков по осени давит, волкодав называется, а это что ж такое?.. Документики есть?
– На собаку? – не поняла Наталья Павловна, и капитан позволил себе улыбнуться.
– Ваши, ваши документики бы! Да вот и девчушкины. Она же тоже, как я понимаю, свидетель?
Таша кивнула.
– Наверное, нужно врача вызвать, – сказала она. – Вдруг Богдану что-нибудь… сломали или отбили?
Капитан посмотрел на неё с изумлением:
– Медицинское освидетельствование хотите? Дело будем заводить? Ну, как знаете, конечно…
Наталья пристроилась рядом с Ташей на пыльный стул. Широкая светлая брючина задралась, открыв загорелую ногу, и футболка чуть съехала с округлого плеча. Капитан вздохнул, отвёл глаза и позвал:
– Кондрашов! Кондрашов!
В распахнутую дверь заглянул ещё один мужик, тоже в форме, только помоложе.
– О, – удивился капитан, – Пилипенко, приведи пострадавшего.
Кондрашов, оказавшийся Пилипенко, выпучил глаза и пролаял:
– Заходи! – и в дверях появился Богдан.
– Ну? – спросил капитан у Натальи. – Вроде на своих ногах стоит, не качается, кровью не харкает! Не харкаешь кровью-то?
– Нет, – сказал Богдан, как показалось Таше, с ненавистью.
– Вот и славно, вот и хорошо. Ты садись давай тоже, не отсвечивай! Так чего, будем медицину вызывать или погодим?
– Товарищ капитан, на минутку, – сказал в дверях Пилипенко.
Капитан стал выбираться из-за стола:
– Что там ещё?
Пилипенко заговорил приглушённо:
– Там у одного… это… удостоверение… вы бы взглянули, а то совсем нехорошо выходит.
И они оба скрылись в коридоре.
– За что они на тебя набросились?! – спросила Наталья Павловна у Богдана. – Все на одного?! Что случилось?
– Ничего, – ответил тот сквозь зубы. – Ничего не случилось!
– Как – не случилось?! Да если б не наши мужики, от тебя мокрого места не осталось бы!