Детектив с двойным прицелом
Шрифт:
Толпа ринулась к месту, где якобы отдыхал ребенок, и много пар глаз тщились с великой надеждой разглядеть то, чего касался палец Арчи. Последовала пауза, за ней - всеобщий вздох разочарования. Затем Пэт Райли и Хэм Сэндвич в один голос воскликнули:
– Что это значит, Арчи? Тут же ничего нет!
– Ничего? А это, по-вашему, ничего?
– И Арчи быстро обвел пальцем какой-то контур.
– Вот, вот... Теперь узнаете? Это же след индейца Билли. Ребенок у него.
– Благодарение господу!
– вскричала мать.
– Забирайте фонарь, - распорядился Арчи, - я знаю, куда идти. За мной!
Он пустился бегом, то ныряя в заросли полыни,
– Идите вперед, миссис Хоган, - сказал юноша, - вы по праву должны войти первой.
Все кинулись наперегонки с миссис Хоган к пристанищу индейца Билли и увидели одновременно с нею все, что происходило внутри. Индеец Билли сидел на земле. Подле него спал ребенок. Мать сжала свое дитя в судорожном объятии, заключив в него и Арчи Стилмена, и, заливаясь благодарными слезами, сдавленным, прерывающимся голосом низвергла золотой поток славословий и ласкательных эпитетов из той неисчерпаемой сокровищницы, какую являет собой только ирландское сердце.
– Я - она - находить близко, - рассказывал индеец Билли, - она там спать, очень много устала, лицо мокрое. Думать, плакала. Я приносить домой, кормить, она очень много голодная, потом снова спать.
Счастливая мать в безмерной благодарности, презрев все ранги, облобызала и индейца Билли, назвав его "ангелом господним в ином обличий".
И если только индеец Билли состоял в такой должности, то он и в самом деле был "в ином обличий", о чем красноречиво свидетельствовало его одеяние.
В половине второго ночи все участники процессии ворвались в поселок, распевая "Когда Джонни идет домой", размахивая фонарями и поглощая напитки, которыми их подкрепляли на протяжении всего пути. Затем все собрались в трактире, превратив начало утра в конец веселой ночи.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
На следующий день потрясающая сенсация взбудоражила весь поселок: величественного вида иностранец, с внушительной осанкой и непроницаемым лицом, прибыл в трактир и записал в книгу приезжих имя, которое стольких приводило в трепет:
Шерлок Холмс
Эта новость перелетала из хижины в хижину, с участка на участок; побросав инструменты, люди ринулись к центру притяжения. Некий старатель оповестил о выдающемся событии Пэта Райли, чей участок находился по соседству с участком Флинта Бакнера, и Фетлок Джонс, услышав новость, едва не упал в обморок.
– Дядюшка Шерлок!
– пробормотал он себе под нос.
– Везет как утопленнику! Угораздило же его появиться, как раз когда...
– Но тут Фетлок впал в мечтательную задумчивость и вскоре успокоился. "Впрочем, его-то мне бояться нечего. Всем, кто его знает так, как я, отлично известно, что он способен раскрыть преступление, только когда сам его подготовит заранее, запасется всеми уликами и сыщет какого-нибудь парня, который согласится совершить это преступление согласно его инструкциям. Ну а на этот раз улик не будет! Так в чем же он сможет здесь показать свой талант? Ни в чем. Нет, сэр, все подготовлено! Но если б я рискнул отложить это дело... О нет, так рисковать я не намерен. Флинт Бакнер отправится на тот свет сегодня же вечером. Без проволочек!" Но тут перед Фетлоком возникло еще одно препятствие: "дядюшка Шерлок, конечно, захочет сегодня вечером поговорить со мной о семейных делах. Как же мне от него отделаться? Около восьми часов я должен на несколько минут попасть к себе". Это было весьма затруднительное обстоятельство, из-за которого Фетлоку пришлось немало поломать голову. И все же выход был найден: "Мы пойдем прогуляться, а я на минутку отлучусь и оставлю его на дороге, так чтобы он не видел, что я сделаю. Лучший способ сбить сыщика со следа - это не отпускать его от себя, когда готовишься совершить преступление. Да, это самый безопасный ход. Я возьму его с собой".
Тем временем всю дорогу перед трактиром запрудили жители поселка, в надежде хоть одним глазком взглянуть на Великого Человека. Однако Великий Человек сидел в своем номере и не выходил. Слегка повезло только Фергюсону, кузнецу Джейку Паркеру и Хэму Сандвичу. Трое восторженных поклонников великого сыщика-ученого засели в сарайчике для хранения задержанного багажа, расположенном напротив окон занимаемого сыщиком номера и отделенном от него лишь проходом в десять - двенадцать футов шириной, и просверлили в ставнях глазки.
Ставни у мистера Холмса были наглухо закрыты, но вскоре он их распахнул. Жуткое и вместе с тем радостное волнение охватило троих наблюдателей, внезапно очутившихся лицом к лицу с выдающейся личностью, с этим сверхчеловеком, слава о котором гремит по всему миру! Вот он сидит перед ними - не легенда, не призрак, а реальность из плоти и крови: протяни руку - и можно его потрогать.
– Вы только взгляните на эту голову!
– с благоговением в голосе воскликнул Фергюсон.
– Бог ты мой! Вот это голова!
– Еще бы!
– почтительно согласился кузнец.
– А гляньте на этот нос, на эти глаза! Ум, говорите? Целая бочка!
– А бледный какой!
– заметил Хэм Сандвич.
– Это все от мыслей, вот от чего! Черт подери! Остолопы вроде нас даже понятия не имеют, что значит по-настоящему мыслить!
– Куда уж нам!
– подтвердил Фергюсон.
– То, что мы считаем мыслями, просто-напросто чепуха на постном масле.
– Верные твои слова, Фергюсон. А гляньте на этот нахмуренный лоб! Вот это, скажу я вам, острота мысли - так и сверлит, все вглубь, вглубь, в самое что ни на есть нутро! Должно быть, напал на какой-то след.
– Так и есть! Попомните мои слова! Вы только взгляните, какой мрачный, какой бледный и торжественный, - ни одному покойнику его не переплюнуть!
– Где там! Ни за какие денежки! И ведь это все у него наследственное! Он же четыре раза умирал, это даже историки описали. Три раза своей смертью, а один раз - от несчастного случая. Говорят, от него несет сыростью и холодом, как от могилы. А еще говорят...
– Т-сс! Смотрите! Приложил большой палец к правой шишке на лбу, а указательный - к левой. Клянусь своей второй рубахой, его мозговая машина сейчас шпарит на полный ход!
– А то как же! А теперь он глядит на небо, поглаживает усы и...
– А теперь поднялся и пальцем правой руки на пальцах левой пересчитывает улики. Видите? Вот дотронулся до указательного, теперь - до среднего, а теперь - до безымянного...
– Стоп! Застрял...
– Глядите, как сморщился! Видно, не может разобраться в этой улике. А вот...
– А вот улыбается! Ну прямо тигр! Глядите, остальные пальцы перебрал одним махом. Значит, понял, в чем дело! Понял, будьте покойны.
– Да, скажу я вам! Не хотелось бы мне быть на месте того парня, за которым он охотится!