Детектив США. Книга 12
Шрифт:
— А мы сидим тут, потому что это будет самый ближний стол к мишени, когда начнется пальба? — спросил Джек. — Подсядем прямо к Рыжему? Это еще ближе, а кроме того, мне приглянулась его дама.
— Не спеши, развлечений тебе хватит, — пообещал я. — Мы не хотим, чтобы О'Лири убили. Если будут торговаться с ним благородно, мы не встреваем, но если станут бросать в него предметами, ты и я вызволим его и подругу.
— Славно сказано, мой любезный. — Он улыбнулся побелевшими губами. — Будут конкретные указания или вызволяем просто и без лишней суеты?
— Видишь ту дверь у меня за спиной, справа? Когда начнется буза, я иду туда и открываю ее. Ты удерживаешь подступы — на полдороге. Когда тявкну, сделаешь все, чтобы Рыжий сумел до нее добраться.
— Слушаюсь. — Он оглядел зал, наполненный громилами, облизнул губы и посмотрел на свою руку с сигаретой — дрожащую руку. — Надеюсь, вы не думаете, что я загрустил, — сказал он. — Но я же не такой застарелый убивец, как вы. Естественно, у человека реакция на предстоящую бойню.
— Реакция, слыхали! Да ты ни жив ни мертв от страха. Только без глупостей, учти. Если будешь ломать тут комедию, я докончу то, что не успеют с тобой сделать эти зверюги. Выполняй, что тебе сказано, — ничего больше. Если возникнут остроумные идеи, побереги их, потом поделишься.
— Поведение мое будет примерным! — заверил он меня.
Было около полуночи, когда появился тот, кого ждали волки. Беспокойство все явственнее проступало на лицах, и теперь от напускного безразличия не осталось и следа. Ноги и ножки стульев скребли по полу — люди слегка отодвигались от столов. Мышцы пошевеливались, готовили тела к действию. Языки пробегали по губам, глаза с нетерпением смотрели на входную дверь.
В зал вошел Бритва Вэнс. Он вошел один, кивая знакомым налево и направо, высокий и легкий, грациозно неся свое тело в прекрасно скроенном костюме. Лицо с резкими чертами улыбалось самоуверенно. Не торопясь, но и не мешкая, он подошел к столу О'Лири. Лица Рыжего я не видел, но мускулы у него на шее напряглись. Девушка сердечно улыбнулась Вэнсу и подала руку. Она сделала это естественно. Она ничего не знала.
Поздоровавшись с Нэнси, Вэнс с улыбкой обратился к рыжему великану, в улыбке было что-то от кота, играющего с мышью.
— Как дела, О'Лири? — спросил он.
— У меня — лучше не надо, — грубовато ответил Рыжий. Оркестр смолк. Ларой стоял возле входной двери, отирал лоб платком. За столиком справа от меня человек в полосатом костюме — громила с широкой грудью и перебитым носом — тяжело выпускал воздух между золотых зубов и выпученными глазами смотрел на О'Лири, Вэнса и Нэнси. Он ничем не выделялся в этом смысле — очень много людей вели себя точно так же.
Вэнс повернул голову, окликнул официанта:
— Принеси мне стул.
Стул принесли и поставили у свободного края столика, напротив стены. Вэнс сел, лениво развалился, боком к О'Лири; левую руку он закинул за спинку стула, в правой дымилась сигарета. Разместившись так, он начал:
— Ну, Рыжий, что ты можешь мне сказать? — Голос звучал вежливо, но достаточно громко и слышен был за соседними столиками.
— А ничего. — О'Лири даже не пытался говорить приветливо или осторожно.
— Что, денег нет? — Тонкие губы Вэнса еще больше растянулись в улыбке, а в темных глазах возник веселый, хотя и неприятный блеск. — Тебе для меня ничего не передавали?
— Нет, — выразительно сказал О'Лири.
— Ничего себе, — сказал Вэнс. Глаза его блеснули еще веселее и неприятнее. — Вот неблагодарность! Поможешь мне получить, Рыжий?
— Нет.
Мне был противен Рыжий; я с удовольствием бросил бы его в беде, почему не выдумает какую-нибудь отговорку, чтобы Вэнс хотя бы наполовину поверил? Нет, он будет чваниться своей храбростью, как мальчишка, ему непременно надо устроить представление, хотя достаточно было чуть-чуть пошевелить мозгами. Если бы расправились только с этой орясиной, я бы не возражал. Но страдать придется и нам с Джеком, а это уже обидно. Мы не можем потерять Рыжего, он для нас слишком ценен. Мы будем спасать осла от награды, причитающейся ему за упрямство, и из нас сделают отбивные. Какая несправедливость.
— Мне задолжали много денег, О'Лири, — с ленивой насмешкой проговорил Вэнс. — И эти деньги мне нужны. — Он затянулся, небрежно выдул дым Рыжему в лицо и продолжал: — Ты знаешь, что в прачечной за одну пижаму берут двадцать шесть центов? Мне нужны деньги.
— Спи в подштанниках, — сказал О'Лири.
Вэнс засмеялся. Нэнси Риган улыбнулась, но смущенно. Она, очевидно, не понимала, в чем дело, но, что какое-то дело есть, догадывалась.
О'Лири наклонился вперед и проговорил раздельно, громко, чтобы слушали все желающие:
— Вэнс, у меня для тебя ничего не будет — ни сегодня, ни завтра. И то же самое для остальных, кому интересно. Если ты или они думают, что я вам должен, попробуйте получить. Пошел ты к черту, Вэнс! Не нравится — тут у тебя кореша. Зови их!
Ну какой отъявленный идиот! Ни на что, кроме санитарной машины, он не согласен, и меня повезут вместе с ним.
Вэнс зло улыбнулся, блеснув глазами.
— Ты этого хочешь, Рыжий?
О'Лири растопырил широкие плечи, потом опустил.
— Можно и потолковать, — сказал он. — Только отправлю Нэнси. Ты беги, детка. У меня сейчас тут дело.
Она хотела что-то сказать, но с ней заговорил Вэнс. Он говорил легкомысленным тоном и не возражал против ее ухода. Речь его сводилась к тому, что ей будет одиноко без Рыжего. Но он коснулся интимных подробностей этого одиночества.
Правая рука О'Лири лежала на столе. Она переместилась ко рту Вэнса. За это время она успела превратиться в кулак. Удар из такого положения неудобен. Веса в него не вложишь. Действуют только мышцы руки, и не самые сильные. Однако Вэнс улетел со своего стула к соседнему столику.
Стулья в ресторане опустели. Гулянка началась.
Не зевай, — шепнул я Джеку Конихану и, изо всех сил стараясь сойти за нервного толстячка, — что было не так трудно, — побежал к задней двери, мимо людей, которые пока еще медленно двигались к О'Лири. Я, наверное, неплохо изобразил спасающегося от неприятностей — никто меня не остановил, и к двери я поспел раньше, чем стая окружила О'Лири. Дверь была закрыта, но не заперта. Я повернулся к залу, с гибкой дубинкой в правой руке и револьвером в левой. Передо мной были люди, но все — спиной ко мне.