Детектив США. Книга 12

Хэммет Дэшилл

Я закурил сигарету и стал смотреть, как по улице идет патрульный полицейский. Не из тех, кто приехал на машинах, местный патрульный. Замена Стеттину. Я смотрел на него и улыбался. Он вышел из-за угла и встретился со мной взглядом. Вероятно, он дремал где-нибудь и не слышал, как подъехали полицейские машины. А увидев эти машины, сразу стал деловитым и целеустремленным. Он постукивал дубинкой по покрышкам машин, заглядывал и машины, стоявшие у водоразборных колонок и подъездных дорожек. Приостанавливался у машин, припаркованных рядом с погрузочными пирсами. Ночью и по воскресеньям стоянка в таких местах разрешалась. Казалось, его раздосадовало,

что никаких нарушений он не заметил. Я смотрел, как он медленно приближается к реке, минует вход в аллею, где напали на Стеттина. Поравнявшись со входом, он заглянул в аллею.

В голове у меня что-то щелкнуло.

Иначе я не сумею это описать. Именно щелкнуло. Как будто что-то высвободилось и со щелчком встало на место.

Теперь я знал, какое отношение имел ко всему этому патрульный Стеттин. Я знал, почему на него напали. Вдруг понял.

Не то чтобы во всех подробностях — но связь. Я был в этом настолько уверен, насколько вообще можно в чем-то быть уверенным. Не понимаю, почему, почему я этого не видел раньше. Все было столь очевидным… Я знал, что нужно было грабителю. Единственная вещь, которая могла для кого-то представлять опасность. Единственная вещь, которая могла вовлечь кого-то другого. Книжечка штрафных талонов.

Догадка? Да. Как вспышка. В детективной работе так часто бывает, спросите любого полицейского.

Получалось примерно таким образом. Стеттин не знал, почему на него напали. Но без причины этого не случилось бы. Значит, причина была. А единственной украденной вещью, которая могла вывести на какого-то человека, была книжечка штрафных талонов. Теперь вопрос: почему она стала опасной?

Думая обо всем этом, я быстро пошел в сторону больницы святого Винсента, где лежал Пит Витанца. Ибо если моя догадка верна — а я знал, что это так, то подтверждение даст мне Пит, хотя он этого еще не знает. Да, если моя догадка верна, убийство Тани Джоунс уже выглядит не так, как мы его представляли. Новая картина мне нравилась больше. Эту картину я чувствовал с самого начала. Воры редко убивают, а Тани Джоунс не пыталась оказать сопротивление. Выстрел был произведен с близкого расстояния и внезапно. Убийца не сбежал. Он искал Джо-Джо. Искал настолько азартно, что это привело еще к двум убийствам. Почему? Потому что вора не было. Никакого ограбления не было. Прикрытие, инсценировка — вот что это было.

Тани Джоунс знала своего убийцу.

Она знала своего убийцу, а он знал ее. Он знал также, что она — девушка Энди Паппаса.

Убийцей был мужчина, который пришел к Тани Джоунс. Мужчина, который пошел к ней, когда это было безопасно: Паппас уехал из города. Мужчина, который обманывал Энди Паппаса с Тани Джоунс, глупой девчонкой, слишком любившей мужчин. Что же именно произошло в квартире Тани Джоунс в тот день? Я этого не знал, догадаться тоже не мог, но по какой-то причине этот мужчина убил Тани. Когда я узнаю, кто, буду знать и причину, но в одном я был уверен: убийство не планировалось заранее. Во всем этом инсценированном ограблении чувствовалась импровизация, отчаянная попытка хоть как-то исправить положение. Что-то случилось тогда, что превратило тайного любовника в убийцу.

Дальше я с уверенностью мог предположить: после того как убийца ушел из квартиры незамеченным, на Уотер-стрит произошло еще что-то — вот и вмешался патрульный Стеттин с его штрафной книжечкой.

В больнице святого Винсента врач не хотел впускать меня к Питу Витанце. Я принялся убеждать его, что у меня

срочное дело, — он видел меня раньше с лейтенантом Максом. Наконец врач сдался. Я вошел к Питу.

Пит сидел в постели, загипсованные руки торчали вперед. Выглядел он сейчас лучше. Пит был молод, а молодые быстро поправляются. Повязки еще скрывали его глаза, и, когда я вошел, он повернул голову на звук.

— Мистер Форчун? К нему уже кто-то приходил, на подносике лежала почта, на кровати — книги, которые он пока не мог читать. Вероятно, ему читала вслух сиделка. Он ждал меня. Среда его посетителей были полицейские, и ему хотелось поговорить о Нэнси Дрисколл.

— Здесь что-то не так, мистер Форчун, — сказал Пит. — Джо-Джо этого не сделал бы. Она ведь сама за ним гонялась, вы понимаете?

— Может быть, он решил в конце концов, что она ему все-таки нужна, — возразил я. — Полиция нашла талисман. У Джо-Джо был такой?

— Маленькая «Феррари»? Черт возьми.

Его рука нащупала подносик с письмами у кровати. Рука поднялась — в ней было кольцо для ключей. На кольце висела маленькая блестящая машина — красная «Феррари».

— Видите? — сказал Пит.

— У Джо-Джо была точно такая же?

— Конечно, мы вместе покупали. Я хочу сказать — вот еще одна, правильно?

— У тебя твоя сохранилась. А у Джо-Джо?

— Да их тысяча по городу, — возмутился Пит.

— Ладно, — вздохнул я. — Когда мы найдем Джо-Джо и машинка окажется при нем, полиция начнет искать остальные девятьсот девяносто восемь.

— Он ее не убивал, — сказал Пит, но в его голосе звучало сомнение.

— Тогда кто же? Может быть, те двое, что обработали тебя?

— Все совпадает, правильно? Я хочу сказать, она ведь тоже знала Джо-Джо.

— Возможно, но сейчас мне нужно кое-что другое. Я хочу знать все, что произошло на Уотер-стрит в тот день, когда ограбили Стеттина. Все, Пит.

Пит пожал плечами.

— Мы ремонтировали мотоцикл, ездили на нем.

— Они убили Шмидта, — сказал я.

По его телу пробежала дрожь. Он долго молчал. Он не мог не думать о том, что это же могло — или может — произойти и с ним.

— Так что еще рассказывать? — пробормотал наконец Пит.

— Все, что казалось ненормальным.

— А что вообще считать нормальным? Джо-Джо выезжал на мотоцикле. Я тоже. Мы отрабатывали повороты. Джо-Джо делал эти фигуры — ну, как восьмерки. Он любил всякие трюки. Ну и…

Я закрыл глаза. Мысленным взором увидел припаркованные машины на Уотер-стрит. Две подъездные дорожки гаража и погрузочные пирсы. Между дорожкой из гаража и первым пирсом было стояночное место всего для двух машин.

— Вам нужно было пространство для маневрирования? — осторожно проговорил я.

На эти слова он отреагировал. Я заметил его реакцию, несмотря на повязки.

— Вы переставили машину? — спросил я.

— Черную, с откидным верхом, — сказал Пит. — Да. Мы переставили эту маленькую черную машину с откидным верхом к погрузочному пирсу. Помню, мы смеялись.

Одна из тех мелочей, которые толком-то и не запоминаются. Например, зайдешь на почту отправить письма и потом никак не можешь сообразить, почему пришел на работу с пятиминутным опозданием. Или, скажем, найдешь на своем газоне мусор и перейдешь на другую сторону улицы, чтобы выбросить его в урну. А потом кто-нибудь скажет, что видел тебя на той стороне улицы, и ты начинаешь спорить, что никогда там не ходишь. Ну зачем бы ты стал переходить на противоположную сторону?