Детектив в день рождения

Устинова Татьяна

– А чего тогда?

– Не люблю. Плебейский напиток.

– А я иногда с удовольствием, – поспешила Эля. – Когда жарко. Леонид, доставай фужеры. Дима, пошли, поможешь с бутербродами.

– Что за чмырь? – спросил он на кухне. – Наследный принц Задрыпанска?

– Леонид мой старинный друг, – отчеканила Эля. – Коллега, переводчик. Знает пять языков.

Леонид… Так его звали. Лапик для своих. Он действительно знал пять иностранных языков, был толковым переводчиком, что не могло не отразиться на характере. Был Лапик аккуратистом и педантом, не терпел расхлябанности

и необязательности, всегда ставил вещи на свои места, мыл за собой тарелку и чистил зубы после каждого приема пищи. Они встречались тайно, так как Лапик был женат. Пять лет высоких отношений! Сначала Эля надеялась, что он разведется и они поженятся. Потом уже не надеялась, да и любовь ушла, а отношения продолжались по привычке. Лапик приходил как старый добрый друг, усаживался в кресло и с выражением неудовольствия на лице принимался жаловаться. Он жаловался на жену, детей, тещу, соседей, коллег и даже собаку, неблагодарную спаниельку Тоби, которую выкормил из бутылочки. Эля варила кофе, ходила туда-сюда, приносила печенье или сухарики, зевала украдкой, а Лапик все жаловался. Иногда Эля не отвечала на его звонки – тогда Лапик обижался на нее тоже и при случае выражал свое неудовольствие. При этом он был одним из самых порядочных людей, которых она знала.

Дима принес поднос с бутербродами, поставил на журнальный столик.

– Вина точно не будешь? – спросил он.

– Нет, я же сказал, – сухо ответил Леонид и снова посмотрел на его босые ноги.

– У меня сегодня день рождения! За компанию, а? Хорошее винцо, испанское… – Тут Дима вспомнил про испанца в кружевном воротнике и помрачнел.

– Зачем же ты его продал? – спросила Эля, появляясь с тарелкой салата.

– Деньги нужны, а эта скотина воспользовалась.

– Нужно уметь рассчитывать финансы, – назидательно заметил Леонид.

– Ты у нас кто? Переводчик? – спросил Дима тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Или математик? Вот и переводи. Хотя кому на хрен оно надо! Все инструкции на пятнадцати языках. Или в Гугле.

– Эля, скажи своему… – Леонид демонстративно запнулся, – другу, что у него вульгарное представление о работе переводчика.

– Переводы статей, книг… мало ли, – сказала Эля. – Зачем тебе деньги? У меня есть немного. Сколько надо?

– Прилично. У меня крыша треснула…

Леонид кашлянул, замаскировав смешок.

– В смысле?

– Дерево упало и снесло угол крыши. Договорился с Венькой, а бабла нету. Попросил у Артура, а он потребовал испанца. Давно глаз положил, гад! Куда прикажешь деваться? Скотина и есть.

– Артур ваш друг? – иронически спросил Леонид.

– Слушай, хоть ты не лезь! – бухнул Дима. – И так тошно!

– Что вы себе позволяете! – возмутился тот.

– Мальчики, прошу к столу! – поспешно воскликнула Эля. – Леонид, придвигай кресло. Дима, наливай!

– Ты же не пьешь, – склочным голосом напомнил Леонид. – У тебя на красное вино аллергия.

– Я немножко, – сказала Эля. – День рождения все-таки. Леонид, ты…

– Можно наливать? – перебил Дима. – Все уже обсудили? Переводчик, ты как?

– Леонид! – с нажимом произнесла Эля.

Тот пожал плечами.

– Ну и ладушки. Погнали! – Дима разлил вино в бокалы.

– Дима, за тебя! – сказала Эля, отхлебнула и закашлялась.

– Я же говорил! – обрадовался Леонид. – Водички?

– Не надо, просто поперхнулась. Димочка, желаю тебе вдохновения и успехов! Всегда смотрю на твой венецианский карнавал… – Она кивнула на картину в золотой раме над диваном. – Даже настроение поднимается!

– Сколько вам? – спросил Леонид, отставляя бокал. – Тридцать? Сорок?

– Тридцать пять, да, Дима? Лёля говорила, было тридцать четыре, значит, теперь тридцать пять.

– Вы были знакомы с Еленой Станиславовной? – преувеличенно удивился Леонид. – Удивительно эрудированная женщина. А какая широта взглядов! Она всегда поражала меня… м-м-м… своей нерастраченностью.

– Был знаком, классная бабка. Царствие ей небесное.

– Бабка?

– Дедка! Мы дружили!

– Вы и Елена Станиславовна?!

– Елена Станиславовна, Елена Станиславовна… – передразнил Дима. – Да, дружили!

– У нее было много антикварных вещей, насколько я помню, – приподнял бровь Леонид. – Я всегда говорил Эле, что нужно составить опись, а то желающих поживиться много, знаете ли. Лезут в душу, а потом обирают старичков. Антиквариат нынче в цене.

– Леонид! – воззвала Эля.

– Я лезу в душу?! – Дима даже задохнулся от возмущения, вскочил и ринулся на Леонида.

Тот тоже вскочил. Дима размахнулся и залепил ему изрядную плюху. Эля закричала. Леонид запрокинул голову, зажимая разбитый нос.

– Дима, не смей! Ленечка, у тебя кровь! Изверг! – Последнее относилось к художнику.

– Дичего, бсе в порядке, – скорбно сказал Леонид, отнимая ладонь от носа и разглядывая ее. – Дичего… – На них он не смотрел.

– Может, «скорую»? – фыркнул Дима. – А то мало ли, заражение крови или сразу инфаркт!

– Дима, перестань! Да что с тобой сегодня?

– А чего он лезет со своими инсинуациями! Мы дружили с Лёлей, ты же знаешь! – кричал оскорбленный до глубины души Дима. – Скотина!

Читатель, возможно, помнит, что голос у него на редкость неприятный, особенно на повышенных тонах. Сейчас же его хриплые децибелы были слышны даже на улице.

– От скотины слышу! – парировал Леонид.

– Дима! Леонид! Мальчики! Немедленно прекратите! У нас праздник, а вы ведете себя как дети… честное слово!

Мальчики повернулись к Эле, и Дима спросил:

– Какой праздник?

– День рождения! Забыл?

– И деньжат заработал на поехавшую крышу, – сказал Леонид. – Двойной праздник, души и тела.

Дима снова вскочил, но Эля толкнула его обратно на диван и закричала:

– Или вы прекращаете, или убирайтесь! Оба! Леонид, не ожидала от тебя!

– От меня?! Значит, этому типу можно, а мне прикажешь терпеть? Он назвал меня скотиной! Меня никто никогда еще не называл скотиной!

– Скотина и есть! – с удовольствием отчеканил Дима. – Переводчик хренов! Тебе домой не пора? Супруга не заругает?

– Не твое дело! Мазила! Делом не хочешь заняться? Найти работу, как все приличные люди?