Детективное агентство Пух и Прах
Шрифт:
Убедиться в этом лично удалось уже через полчаса, кoгда искренне скорбная чёрная толпа, чавкая по размокшей грязи, медленно проводила гроб до монументального склепа с гербом на дверях. Перед ними, по обе стороны от каменных створок с ржавыми петлями, дежурили на постаментах горгульи, такие же, как на крыше особняка. Только с рогами и когтями повнушительнее. Мокрый снег пепельными хлопьями заметал серый камень и зелёную куцую траву. Пастор опять затянул заунывную речь, застыв рядом с одной из горгулий, и каменная тварь выглядела по сравнению с ним впечатляющей и чуток удивлённой. Что-то подсказывало Вилену, возможно, голос разума,
— Ну хоть что-нибудь ты уже узнал? Нашаманил там?
Голос Вареника прозвучал так спокойно и серьёзно, что Вилен вопросительно обернулся. потом усмехнулся.
— Ну… Ревматизма у него точно не было.
Эдвард спрятал руки в карманы и съёжился, а потом почти с ненавистью глянул на пастора.
— А вот у нас начнётся, если проторчим тут еще минут десять. Кажется, этот зануда oплакивает старого скрягу сильнее, чем вдова. Может, ему платят за каждoе слово?
— Или он пытается апоследок исправить репутацию лорда. Флора сказала, что тот не был так уж безгрешен.
— Вилли, посмотри на это упыриное гнездо ещё разок. Будь он безгрешен, отошёл бы в мир иной куда раньше.
— Кстати, когда я подошёл к Эстер, Дориан что-то подложил в гроб. Я не успел рассмотреть, что. Нo что-то маленькое.
— А вот это интересненько.
Вилен нашёл взглядом Дориана. Его белая макушка подозрительно маячила за плюмажем шляпы тётушки Грейс, рывками приближаясь к тёмному провалу входа. Вилен подался вперёд, чтобы рассмотреть получше, и чуть не упустил момент, когда к ним подошла Эллеонор. В её руках ярким алым пятном горели розы.
— Спасибо, что пришли, Вилен, — она протянула ему цветок. — Я надеюсь на вас.
Вместе с холодным и влажным стеблем в его ладонь проскользнул ключ, но в груди его стало жарко. Она кивнула и прошла дальше, раздавая родным розы. Не с первого раза он попал пальцами в карман сюртука.
— Дышать не забывай, — мерзенько хихикнул на ухо оборотень. — Хотя бы через раз.
Самым сложным, внезапно, оказалось сбеать из-за стола. Эллеонор очень заботливо посадила его рядом с Дорианом и напротив Грейс и Альбера. Так сказать, в близком подозреваемом кругу. Проблема же состояла в том, что не только Вилен пытливо присматривался к ним всем, но и все они присматривались к нему. Особенно — Флора, подсевшая по другую руку. Или ногу. Потому что её хрупкое колено ненавязчиво касалось его бедра. Что-то, возможно, вино в её бокале, сменило её гнев на милость, и она решила еще немного посмущать Вилена. Эллеонор смотрела на это обескураженно, но с затаённым весельем. Ей нисколько не было его жаль, будто он стал неожиданным, но милым развлечением, разбавил серые будни. А он мучительно хотел бы поговорить с ней. Не то, чтобы оправдаться, но Эллеонор оставляла столько недомолвок, что Вилена затапливало чувство, будто его бросили в бездонный колодец с чужими тайнами. И чужими хищными тётками…
Над столом сгущались неловкость, нервозность и скрип ножей и вилок по фамильному фарфору, гдe-то за дверями зала томился Вареник. вйвжаее азговоры не клеились. Да, без леди Фейт во главе стола они бы пошли бодрее, а то и дошло бы до рукопашной, но её присутствие держало всех в пределах манер и приличий. Ещё никогда Вилен так не жаждал воссоединиться с напарником, ключ оттягивал карман.
— А налейте мне ещё вина, дорогой племянник, — промурлыкала Флора и подвинула за ножку пузатый и тонкий бокал. — Поухаживайте за мной.
— Конечно, лора.
Он потянулся за графином, но хрустальное горлышко перехватил Дориан и сам наполнил бокал до краёв, заставив Вилена отстраниться назад.
— О, Флора, как чудно, что ты осознаёшь, что в твоём преклонном возрасте ты нуждаешься в уходе.
— О, Дориан, — вернула она ядовито-любезный тон, — если я и нуждаюсь в чьём-то уходе, то в твоём. Уйди, пожалуйста, сделай милость.
Она резковато отдёрнула бокал, горлышко графина цокнуло по краю, и вино кровью пролилось на белую сатерть, в тарелку Вилена и на его манжету. Он чуть не запел от окрыляющего счастья и вспорхнул из-за стола, втирая салфеткой вино поглубже.
— Простите, я покину вас ненадолго.
И он с удовольствием оставил их обмениваться убийственными взглядами, едва не вприпрыжку поспешив к дверям. Вареник подскочил с подоконника, где от скуки рисовал на запотевшем стекле неприличное
— Идём скорее! — с горящими глазами выпалил Вилен.
Просить дважды не пришлось, и в долю секунды они уже вместе через две ступеньки побежали в кабинет.
— Как там Фейты? — спросил оборотень, когда они остановились у заветной цели.
— Пока все живы, — Вилен стиснул длинный ключ с зазубринами и впихнул его в замочную скважину. — Ну в смысле, все остальные пока живы. Но обед только начался.
Внутри замер тревожный холодок, когда некромант провернул ключ. В воздухе, по замку, по петлям и створкам зазвенело магическое напряжение, тонкое, как перезвон хрусталя. Вареник поморщился, Вилен мог бы побиться об заклад, что будь оборотень в своей меховой ипостаси, стриганул бы ушами, как лошадь.
— Добро пожаловать нам, — выдохнул Вилен и открыл двери одним жестом.
Оглушающая тишина и спёртый воздух обрушились на них. Кабинет был пуст и тих. В тусклом пасмурно-осеннем свете полки с бесчисленными книгами, большой письменный стол, тяжёлые кресла и ковёр выглядели утомительно скучно. Атмосфера пропиталась делами и послеобеденным сном. Пахло пылью. Вареник от души чихнул, Вилен аж за сердце схватился.
— Заходи, — поторопил он напарника хлопком между лопаток.
Оборотень с хихиканьем влетел в кабинет, Вилен вошёл следом и закрыл двери на ключ. Оказавшись внутри, они замерли у порога, оценивая фронт работ. Не то чтобы некромант ожидал, что их встретит кровавая лужа на полу, брошенный кинжал на столе и записка: «Это сделал я. С любовью, Дориан», но кабинет смотрелся удручающе неперспективно. И что здесь искать?
— Давай тихонько перевернём здесь всё, — прошептал Вилен.
— Давай. А с чего начнём?
Вилeн рассеяно взъерошил волосы пятернёй.
— Может, cо стола и кресла? Эллеонор сказала, что его там нашли.
Нетвёрдой походкой он пересёк большой ковёр с растительными узорами и остановился у стола. Бумаги на нем лежали в некотором хаосе, насколько выхватило его внимание, это счета, письма и какие-то сводки с колонками цифр.
— Странно, что Ищейки не забрали бумаги. Не изучили…
— Так убийство же не было подтверждено.
Вареник скучающе потянулся к чернильнице в виде собачьей головы, в раскрытой пасти торчала серебряная ручка. Вилен перехватил его запястье.