Детективные романы и повести
Шрифт:
Мистер Брэдли встретил меня улыбкой.
— Рад вас видеть, — сказал он, протягивая мне пухлую руку. — Все обдумали? Торопиться некуда, как я вам уже говорил.
Я ответил:
— Нет, мое дело не терпит отлагательств…
Брэдли оглядел меня с ног до головы. Он заметил мое волнение, заметил, как я отводил глаза, не знал, куда девать руки, уронил шляпу.
— Ну, что же, — ответил, он. — Посмотрим, что можно сделать. Вы хотите заключить какое-то пари? Вот и прекрасно: отвлекает от
— Дело вот в чем… — начал я и смолк.
— Давайте начнем так. — Что-то вас беспокоит. Вы встречаете у меня сочувствие и хотите поделиться со мной своими неприятностями. Я человек опытный, могу дать дельный совет. Как вы на это смотрите?
Я смотрел положительно и начал свой рассказ.
Мистер Брэдли был отличным собеседником: вставлял, где нужно, одобрительные замечания, помогал выразить мысль. Он был так добр и внимателен, что я без затруднений выложил ему все о себе и о Дорин.
В подробности я особенно не вдавался. И если мистер Брэдли решил, что моя молодая жена ушла к другому, это меня вполне устраивало.
— А что она сейчас натворила?
Я объяснил: натворила она вот что — решила вернуться ко мне.
— А вы ничего о ней с тех пор не знали?
— Может быть, это покажется странным, но я о ней не думал. Я был почему-то уверен, что ее уже нет в живых.
— А почему вы были в этом уверены?
— Она мне не писала. Я никогда о ней ничего не слышал.
— Вы хотите забыть ее навсегда?
— Да, — отвечал я с благодарностью. — Видите ли, я раньше не думал жениться вторично…
— А теперь подумываете?
— Как вам сказать, — промямлил я.
— Ну же, не стесняйтесь доброго дядюшки, — подбадривал меня ужасный Брэдли.
Я смущенно признался: да, в последнее время у меня возникли мысли о браке…
Но тут я заупрямился и про свою любимую разговаривать не пожелал. Я не намерен впутывать ее в эту историю.
Брэдли не настаивал. Вместо этого он сказал.
— Вполне естественно. Вы прошли через тяжелые испытания. А теперь нашли подходящую подругу. Способную делить с вами ваши литературные вкусы, ваш образ жизни. Настоящего друга.
Я понял: он знает про Гермию. Это было несложно. Если он наводил обо мне справки, то, конечно, узнал, что у меня лишь одна близкая приятельница. Получив мое письмо, в котором я назначал ему вторую встречу, Брэдли, должно быть, не поленился разузнать все, что мог, про меня и про Гермию.
— А почему бы вам не развестись? — спросил он. — Разве это не лучший выход из положения?
— Это невозможно. Она — моя супруга — слышать об этом не хочет.
— Ай-яй-яй. Простите, а как она к вам относится?
— Она… э… она хочет вернуться. И ничего не желает слушать. Знает, что у меня кто-то есть, и… и…
— Делает гадости. Ясно. Да, здесь только один выход. Но она совсем еще молода…
— Она еще проживет годы и годы, — с горечью ответил я.
— Как знать, мистер Истербрук. Вы говорите, она жила за границей?
— По ее словам, да. Не знаю где.
— А может, на востоке? Иногда там люди подхватывают какой-нибудь микроб, он много лет дремлет в организме, а потом вы возвращаетесь на родину — и он начинает свою разрушительную работу. Я знаю подобные случаи. И здесь может произойти такое же. Давайте заключим пари — на небольшую сумму.
Я покачал головой.
— Она еще проживет годы и годы.
— А все-таки поспорим. Тысяча пятьсот против одного, что эта дама умрет до рождества, ну, как?
— Раньше. Я не могу ждать. Бывают обстоятельства…
Я начал бормотать, что жена грозится пойти к Термин и я не могу ждать. Я убеждал его, что дело крайне срочное.
— Тогда все немного меняется, — сказал он. — Скажем так: тысяча восемьсот против одного, что через месяц вашей жены не будет. У меня такое предчувствие.
Я подумал: с ним надо торговаться — и стал торговаться. Сказал, что у меня нет таких денег. Но он не желал уступать.
Наконец, это фантастическое пари было заключено.
Я подписал какое-то обязательство. В нем было слишком много юридических терминов, чтобы я мог его понять.
— Юридически это к чему-нибудь обязывает? — спросил я.
— Не думаю, — ответил мистер Брэдли. — Пари есть пари. И если проигравший не платит…
Я посмотрел на него.
— Не советую, — сказал он тихо. — Нет, не советую. Не стоит бегать от долгов.
— А я и не собираюсь, — ответил я.
— Я в этом уверен, мистер Истербрук. Теперь о деталях. Вы говорите, миссис Истербрук живет в Лондоне. Где именно?
— А вам это необходимо знать?
— Я должен знать все. Дальше мне надо будет устроить вам свидание с мисс Грей — вы ведь помните мисс Грей?
Я сказал, да, я помню мисс Грей.
— Так вот. Ей понадобится какая-нибудь вещь вашей жены, из тех, которые она носит, — перчатка, носовой платок или еще что-нибудь…
— Но зачем? Чего ради?
— Не спрашивайте меня зачем. Я сам не знаю. Мисс Грей не открывает своих секретов.
— Но что же происходит? Что она делает?
— Поверьте, мистер Истербрук, я ничего не знаю, больше того, я ничего не хочу знать. И все.
Он помолчал и потом продолжал совсем по-отечески:
— Вот вам мой совет, мистер Истербрук. Повидайтесь с женой. Успокойте ее, дайте ей понять, будто подумываете о примирении. Скажите, что едете на несколько недель за границу, но по возвращении… и так далее, и так далее…