Детективный шаг депрессии на льду
Шрифт:
Забытой к слову жизни – нам прожить
Весь этот век – в алтайском море слов.
Им точно в каждом сне не говорить – "прощай"
И солнечный восход под этим – ждать,
Внутри ему прельстив – алтайский снег души,
Как горы в нас от чувства – этих лет.
Им нет пропавших черт, им только подошли
Алтайский снег и ветер в призрак – роз,
Внутри которых ты – так близко видел путь
Алтайской формы мудрости – прожить.
Ты стал ей, как восход в
Ты нежил суть реальности – о том,
Что, к слову, сам ты снял – алтайской формы нить
Внутри себя, чтоб снова видеть – горы.
Над ними ты прожил и весь им, что итог
Собрал внутри души, как тот поток
Искусства золотой причины – слышать звук
Алтайской формы мира – от души.
Российская пыль городской темноты
Ещё бы не осень, а только мосты
Над прахом свободы оставили – ночь,
Ещё бы помочь удивлению – стиля
Узнать – эту странную, старую дочь
О форму – внутри городской тишины,
Что разной игрой покоряет – сомнение
И тянет прелюдию к власти – в любви,
Пока в темноте озаряет – им гений
Такую же осень – под слёт без меня,
Под высшие сферы устройства – души,
Где город в тебе покоряет – волнение,
Как волны от белой стихии – во мне
Всё шепчут и ждут, что напрасно мы – плыли
В своей утопичности всхода – ума
И день этой формой движения – мнили,
Как новая вечности проза – весна.
Она не утонет и будет – привычкой,
Что сила культуры в стихии – в ночи,
Где сотканы сны городской – пустоты
Внутри – от российского образа чувства.
То чувство не скроет природы – зарю,
А тон её власти внутри – отражает
Над городом – мысли, в котором парю
И слов темнота в обоюдной – печали
Не строит на улицах смерти – разгон,
Не думает выжить от страха – в начале,
А только в своей уникальности – ждёт,
Что будет в себе на России – не прятать
Ту пыль одиночества – в вехах людей
И сотканных ливнях внутри – от узора
Пространства угрюмого образа – дней,
Где личности форма идёт – так укромно
И тени – мосты обрываются лихо,
В себе не смущая свой блик – бытия,
Как жил ты внутри одиночеством – их же
И трогал там гордо за сон – от себя,
От верной приметы, шагая под ливнем,
Откуда за городом правом – парит
Тот воли орёл – между истиной слитой
С искусством морального облика – города.
Твой сон означает и эту печаль,
А тени орла развивают – пространство
Над небылью пыли до самого – утра,
Пока в городском расстоянии – снятся
Им – точные формы в российской заре
И мучают волю – прийти по обломкам
Струящихся ливней под словом – внутри,
Как пыль темноты, также близко – и звонко.
Голова – головоломка серых лет
Без меня не ищет почести – портрет,
Без такой среды фатальности – поныне,
Что утопленник в аду, в котором свет
Загорается под камнем сна – в камине
И поэтому от жажды светит – в нас
Та любовь к головоломке – непривычной,
Что гордится думать правом – по себе,
А внутри за этим повторять – портрет.
Если нет ему примера от привычек,
Если дух внутри феноменом – застыл -
Ты опять, как серый камень между – сердца
Ищешь вольный путь от совести – во мне.
Но в камине догорает сон – поэта,
Для других имён и под собой – не ждёт,
Что ещё внутри ты сам – феномен гнёта,
Как обрывок счастья в обществе – своём.
Эта пошлость покорила – день соседний,
Эта рамка аллегорий сном – прошла
И теперь поэт под серым склоном – этим
Хочет выжить из досады – от преград,
Отстраняясь – между наглостью приличий,
Между словом в безрассудстве – бытия,
Что одна в нём голова сегодня – личная,
А другая – в социальной маске я.
Что поделать – стало фоном безразличие
И наивно точит спесь – судьбе назло,
Что укором смыло форму этой – притчи ей
И опять внутри к поэту – подошло,
Чтобы сам он пострадал – за безразличие
И, отнюдь, не вышел автором – в лицо,
Как надменный ювелир причины – следствия,
Что исторгнул выше истины – с концом
Эту схожесть мира пошлости – в привычке я,
Эту низменную наглость – от господ,
Где не стал он думать выше – от приличия,
Только сам писал свой верности – полёт.
И поэтому тот автор выше тени – грёз,
Словно сам – головоломка дерзких лет,
Ищет форму от убытка форы – быть ему
Лишь поэтому – в искусстве мерзких черт.
По Питеру не слышу день тоски
По Питеру шагаю в долю – слов,
Где новый номер, словно не готов,
А старый – на газетной тишине
Ещё не помнит юмора – поныне.