Детектор чувств
Шрифт:
В Уставе допускается пять процентов эмоциональности, но его показатель не должен быть выше одного процента! Не должен! Он поставил себе цель и добился её. И так легко потерять достигнутое он не имеет права. Свои эмоции нужно держать под контролем.
Завтра опять его смена, а послезавтра нужно заняться самоконтролем.
Наутро Борислава вызвали в кабинет начальника корпуса. Им оказался лысеющий полный мужчина с бледно-голубыми глазами. Он встал и протянул руку для пожатия.
– Присаживайтесь, – вежливо предложил начальник. – Меня зовут Еремей. Я просмотрел ваше личное дело и характеристики
Борислав кивнул.
– Можете определить мой процент? –улыбнулся Еремей.
Юноша ответил, не раздумывая.
–Один и три. Могу ошибиться до сотой доли.
– Поражён. Вы угадали.
– Я не угадывал, просто определил.
Еремей смотрел на него с уважением.
– У нас сейчас с заключёнными работает Давид Завидов – психолог первой категории. У вас высшая. Хотите работать с ним в паре?
– Пока нет, хочу немного освоиться, послушать лекции.
–Можете начать сегодня же. Лекция в десять тридцать .
– Хорошо, – Борислав поднялся, -разрешите продолжить надсмотр?
– Разрешаю, – кивнул начальник корпуса.
Юноша вышел, а он ещё долго смотрел на стул, на котором Борислав только что сидел. Такого хладнокровия и выдержки ему не встречалось несколько лет. В Министерстве он был четыре года назад, когда его только назначили начальником. Там он видел таких, как Борислав Жаров. Этот юноша далеко пойдёт. Нужно постараться, чтобы он подольше оставался здесь. Возможно, он заменит его на посту, ведь до отставки остался всего год. Такой человек будет совершенствовать систему.
За четыре года службы Еремея примкнувших к Высшей Расе из заключённых было двадцать три человека. Это мало. Ведь здесь их не одна тысяча. Хотя у многих процент на ДРЧ снизился и довольно хорошо. Но есть и такие, кто продолжает упорно сопротивляться.
В 10.30 Борислав вошёл в большой лекционный зал с высокими окнами, прикрытыми от ярко светившего солнца жалюзями. Зал был заполнен заключёнными. Борислав остановился возле стены и прижался к ней спиной, осматривая ряды с разновозрастными людьми. Вдруг он поймал себя на мысли, что ищет её – Маринику. И тут он её увидел , она сидела на предпоследнем ряду рядом со светловолосой хорошенькой девушкой и молодым человеком с рыжими волосами. Тот наклонился и что-то шепнул на ухо Маринике, которая смущённо улыбнулась и,подняв глаза, встретилась взглядом с Бориславом. Его сердце казалось, перестало биться, и возникло такое чувство, что воздух вокруг наэлектризовался. Отвести взгляд он не смог, сегодня девушка показалась ему ещё красивее, чем вчера. Глаза у неё сияли. Она была такая … живая … В отличие от него.
Что за мысли???
Улыбка Мариники померкла, и взгляд стал жёстким. Она отвернулась и уставилась на сцену. В груди Борислава что-то сжалось, и непроизвольно его правая рука сжалась в кулак. Он опустил глаза и посмотрел на свою руку, потом опять на Маринику. Она сидела такая гордая, неприступная, недосягаемая для него, и красивая. И она его ненавидит.
ГЛАВА 7.
ПРОВИННОСТЬ.
Мариника вчерашним вечером легла в постель в положенное время, в 23.30. Иногда они с Полиной после того, как по комнатам проходили младшие надсмотрщики, вставали и болтали в ванной комнате, чтобы не будить остальных спящих женщин. В комнате их было пять человек. Они с Полиной были самые младшие. Остальным трем женщинам было по пятьдесят, сорок восемь и сорок два года. Попали они в эту колонию ещё до затопления, десять лет назад. Здесь были их мужья и дети, жившие в другом блоке.
Маринике было больно наблюдать , что семьи разлучены. Хоть им и разрешалось вместе сидеть в столовой, вместе гулять в парке и проводить свободное время, но, всё же, они были разлучены и несвободны. Как-то она увидела, что Алина – та, которой было 42 года – обнимается и целуется со своим мужем Тихоном в парке за кустами. Девушка испугалась, что их заметит камера и стала энергично обмахивать себя руками, делая вид, что ей стало плохо. Через несколько минут пришли санитары с носилками и унесли девушку в медицинский блок для осмотра.
Алина до сих пор была благодарна ей за это, ведь если бы их с мужем увидели, то его или её перевели бы в другой корпус и они виделись бы три раза в месяц по разрешённым дням, и то в присутствии наблюдателя.
Некоторые не выдерживали разлуки и убивали себя. В прошлом году разлучённые муж и жена, которым было по шестьдесят лет при встрече как –то договорились наложить на себя руки и сделали это той же ночью. Они выбросились из окна четвёртого этажа в своих корпусах. В то время на окнах ещё не было решёток. С тех пор заключённым после свиданий давали сильные транквилизаторы и они ходили как роботы целую неделю.
У Мариники была аллергия на любой вид транквилизаторов, и это было везением. Когда в первый раз ей сделали укол, у неё поднялась высокая температура, и начались судороги. При длительном исследовании была выявлена непереносимость седативных препаратов, что было большой редкостью.
Возможно, из –за этого у неё такой высокий показатель на ДРЧ. Других успокаивают, пичкая «лекарствами».
Даже после того, как они с Полиной наконец улеглись, девушка долго не могла уснуть, вспоминая разговор с подругой.
– Ну, как твой показатель? – шепотом спросила Полина, когда они встретились в коридоре детекторной.
– Как обычно, – буркнула Мариника. Перед глазами всё ещё стоял новый надсмотрщик с его кошачьими глазами. – А у тебя?
– 95%, выше, чем вчера, наблюдатель была недовольна, – улыбнулась подруга.
Мариника не выдержала и рассказала Полине о встрече с новым надсмотрщиком и о том, что расплакалась перед ним. Подруга после её рассказа долго молчала, о чём – то думая, а потом посмотрела на неё и спросила:
– Он тебе понравился?
Мариника зло посмотрела на Полину:
– Ещё чего! Я их всех ненавижу!
Полина засмеялась.
Мариника проплакала час, перед тем, как уснуть, вспоминая свой навсегда утраченное счастливое детство, родителей, таких добрых и любящих друг друга. Высшая Раса лишила её всего этого. Она до конца своих дней будет ненавидеть всех её представителей.
На следующий день, после завтрака, заключённые, как обычно, разместились в лекционном зале, рассчитанном на двести человек. Они с Полиной сели в конце зала, подальше от сцены. К Маринике подсел Архип. Сегодня всё утро он от неё не отходил, делал ей комплименты и подмигивал. Девушку это смущало, она не привыкла к мужскому вниманию.