Детектор красивой лжи
Шрифт:
— Есть что-нибудь безалкогольное?
— Три сорта пива и пять сортов кваса.
Я взяла кружку темного кваса, фисташки и села неподалеку от парней.
— Да, дела, — озадаченно произнес Мануйлов. — «Жучок» в сумке — это серьезно… Леха, по-любому, тебе его на стадионе подбросили! Кто-то воспользовался моментом, пока ты тренировался.
— Я убираю сумку в шкаф. Он закрывается на замок…
— Не тупи! Любой замок можно открыть.
Разговор был весьма интересным, поэтому я открыла сумку, нащупала в ней диктофон и включила его.
— Ладно,
— Леха, это же верняк псевдоним, — умничал Дан, — мог бы и не пробивать! Слушай, а ты успел с Ником перетереть эту тему до того, как его копы взяли?
— Не успел. Он все на Провиантской зависал…
— Вот-вот, я как раз хотел с тобой об этой хате поговорить. Ничего, если я сегодня опять там вечерок скоротаю? Нет, если, конечно, тебе надо, я найду другое местечко. Мы изначально договаривались, что будем соблюдать очередь.
— Не надо, я туда больше — ни ногой! Как подумаю, что кто-то может наблюдать за нами в оптику… А вдруг к ней еще и винтовка прилагается?!
Дан расхохотался. Мало-помалу успокоившись, он бросил приятелю:
— Леха, да у тебя паранойя! Какая винтовка? Кому мы нужны? Ладно, пойду еще пива возьму. Тебе принести?
— Нет, мне и это уже поперек горла стоит.
— Да, старик, по ходу, тебе здорово письмо и «жучок» по мозгам ударили, — усмехнулся Мануйлов и, скользнув по мне беглым взглядом, направился к барной стойке. Надеюсь, он меня не узнал. Когда мы встретились с ним недавно на лестничном марше, я выглядела несколько иначе.
— Девушка, можно здесь приземлиться? — спросил меня толстопузый мужик лет сорока пяти с двумя кружками пива в руках.
— Нет, я жду приятеля, — нарочито громко сказала я.
— Я уже пришел. — Мужик наглым образом поставил на стол пиво и плюхнулся на лавку так, что аж пол прогнулся.
— Вы что, не слышите? Это место занято!
— Так ты меня, наверное, ждешь? Это я — Прибалт. Мы с тобой в нэте договорились здесь встретиться. А ты — Ласточка, так?
— Никакая я не Ласточка, я жду реального друга, а не виртуального. Будьте добры — пересядьте! Здесь полно свободных мест.
— А вот и не пересяду! — заартачился Прибалт. — Мне здесь нравится!
Я не стала ему отвечать, чтобы не пропустить диалог, возобновившийся за соседним столиком.
— Леха, ты себя неправильно ведешь, — принялся учить приятеля Дан. — Я смотрю, ты слишком глубоко на все это заморочился. Наплюй ты на эти шпионские штучки и оторвись по полной! Слушай, а давай вдвоем сегодня на хату забуримся, в смысле, вчетвером? Возьмем вискаря, девчонки пожрать чего-нибудь приготовят… А окна — окна можно чем-нибудь занавесить.
— Какого вискаря?! У меня чемпионат на носу. Мне, кроме безалкогольного пива, сейчас ничего нельзя. Слушай, говорят, ты вчера из проекта чуть не вылетел? — сменил тему
— Кто говорит?
— Полинка. Я сам твою «Кузницу» не смотрю.
— Врет все твоя Полинка! Я там в таком отрыве от всех иду, что меня уже не догнать, — похвастался Мануйлов.
— Она мне другое говорила…
— Ну да, судьи вчера немного снизили баллы, так это для интриги, они заранее все рассчитали — кому сколько можно дать. Я даже знаю, кто из девчонок в следующем туре вылетит, мне отчим уже сказал. Это… — Дан назвал какую-то фамилию, но я ее не расслышала, потому что сидевший напротив меня мужик выпил одну кружку пива и заговорил.
— Ну и где твой реальный друг? — усмехнулся он.
— Опаздывает.
— Знаешь, я бы тебе поверил, если бы здесь, кроме тебя, была моя Ласточка. Поскольку тут только одна особа женского пола, значит, ты — она и есть, — логично заключил Прибалт.
Я не стала его опровергать, чтобы не затягивать наш диалог, из-за которого мне было плохо слышно, о чем говорят за соседним столом.
— …Алиса обещала после своей днюхи, а она у нее через месяц, — похвалился Дан.
— Да ты с ума сошел! Мало того, что она тебе почти сестра, так еще и несовершеннолетняя, — заметил Иванов. — Если я не ошибаюсь, ей только семнадцать исполнится?
— Слушай, Леха, что это ты вздумал мораль мне читать? Можно подумать, у тебя малолеток не было! Ксюне, кажется, шестнадцать было, когда ты ее…
— Ксюня — иногородняя, к тому же родаки — запойные алкаши, они выперли ее из деревни в город, а как она здесь живет и с кем, им по барабану, — не оправдался, а разъяснил приятелю ситуацию Иванов. — Алиса же — дочь твоего отчима. Разницу чувствуешь?
— Леха, я не понял, ты чего это вдруг таким идейным стал? Раньше ты по-другому базарил. Слушай, а может, ты сам на Алиску виды имеешь? — предположил Данила. — Не дождешься! Разве зря я ее столько окучивал?
— А ты подумал, как ваши предки отреагируют, если узнают?
— Откуда, интересно? Кто им скажет? Алиска не глупа, она будет молчать.
— Делай что хочешь, только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Вот Ник меня не послушал, и где он сейчас? Я ему сто раз говорил: не садись пьяным за руль!
— Да не переживай ты за него, — отмахнулся Мануйлов. — Родаки его по-любому отмажут.
— Это вряд ли. Мать говорила, там все серьезно. — В голосе Иванова проскользнула ехидца, которой его приятель, кажется, не заметил.
— А мне вот интересно, куда он той ночью рванул? Чего ему в Горовске не сиделось?
— Кто ж его знает? Может, девку какую-то просто катал, — предположил Кузнечик.
— Да, скорее всего, так, — согласился с ним Мануйлов.
Я увидела, что в бар зашла женщина лет тридцати пяти с очень пышными формами и начала обозревать зал.
— Кажется, это ваша Ласточка, — сказала я Прибалту, сидевшему спиной ко входу.
Он оглянулся, оценил свою виртуальную подружку и, вероятно разочаровавшись в ней, сказал мне: