Дети Бафомета
Шрифт:
Рассказывали, что Хитрокрыс, когда ему было лет шесть, на одном из парадов расшалился и, подскочив к микрофону, крикнул: «Папа, а почьемю оньи такьие стряшьнии»?
При этих словах он указал на зрителей, сидевших на пластиковых трибунах с флажками в лапах.
Слова, произнесённые с чудовищным акцентом, слышали все присутствующие, а их было больше пяти тысяч, не считая участвующих в параде крыс. Мудрокрыс оттолкнул сына от микрофона и праздник
Разумеется, это были мерзкие слухи, придуманные гнусными врагами (скорее всего, грачами), ведь тот парад показывали по телевизору, в школе и ничего подобного на записи не было.
– Острозубку я спрашивать не буду, – сказал Когтемур, – не думаю, что она в состоянии отвечать.
Острозубка действительно выглядела неважно: мутные глаза, приоткрытый рот, нервно подёргивающиеся щёки. Она переминалась с лапы на лапу и почёсывала ладони друг о друга.
– Что с тобой? – шёпотом спросила её Ушка.
Острозубка, набрав полную грудь воздуха, во весь голос запела:
– Наш лучший друг, наш Мудрокрыс!
Когтемур подхватил, а следом за ним песню запел весь класс.
НАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ! НАШ МУДРОКРЫС!
ЗАЩИТНИК ВСЕХ ДЕТЕЙ НА СВЕТЕ!
ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР И ОТЕЦ!
ТЕБЕ МЫ ШЛЁМ СВОИ ПРИВЕТЫ!
С ТОБОЙ ПОЙДЁМ МЫ НА ВРАГОВ
И ВТОПЧЕМ В ЗЕМЛЮ ГНУСЬ И ПОГАНЬ!
НАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ! НАШ МУДРОКРЫС!
С ТОБОЙ ИДЁМ НОГА МЫ В НОГУ!
Эту немного нескладную песню, больше похожую на марш, сочинил Сухогрыз, счастливый обладатель велосипеда и юный помощник «Неделимой Родины». Песня так понравилась директору, что он заставил всех учеников выучить её наизусть, а на Сухогрыза составил замечательную характеристику, что и помогло ему вступить в организацию. «Нашего лучшего друга» даже отправляли на конкурс детских песен, и она заняла там четвёртое место, о чём пришла соответствующая телеграмма и грамота. Первые три места заняли крысята.
То, как они пели, услышали во всей школе и, не прошло и минуты, как её подхватили все классы.
ЛУЧШИЙ ДРУГ ВСЕХ ДЕТЕЙ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС!
ЛУЧШИЙ ДРУГ ВСЕХ ДЕТЕЙ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС!
– Как же замечательно! Как же замечательно! Нельзя лучше закончить урок!
Когтемур пребывал в восторге: он заламывал лапы, кружился и подпрыгивал, топорщил усы и восхищённо смотрел на детей.
– Я обязательно предложу на ближайшем собрании, чтобы эту чудесную песню пели в конце каждого учебного дня!
Красноклык прошёл за спинами учеников, подошёл к Ушке и тихо спросил:
– Что это с ней?
– Не знаю.
Когтемур
– Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль! Урок окончен!
Ученики поклонились учителю, зашли в школу, взяли рюкзаки и вышли через главный вход.
– Кто первый запел? – спросил Нюхошмыг, куривший на улице.
– Острозубка, – ответила Кривоглазка, раздосадованная тем, что идея с песней пришла не в её голову.
– Острозубка, – прошамкал хорёк, – это мышка такая, да?
– Ага.
Кривоглазка явно не испытывала радости от общения с хорьком, поэтому быстро спустилась по ступенькам и, ни с кем не попрощавшись, побежала домой.
Ушка, держа Острозубку под руку, открыла дверь и вышла на крыльцо. Сзади шли Красноклык и Чешуйка.
– Это ты Острозубка? – спросил Нюхошмыг.
Мышка промямлила что-то невразумительное.
– Да, – вместо неё ответила Ушка, – а что вам от неё надо?
Хорёк сделал удивлённые глаза и, прижав лапу к груди, ответил:
– Мне – ничего, а вот Сухогрыз был очень злой. Пробежал мимо меня буквально минуту назад, сказал, что это его песня и, если он узнает, что кто-то из учеников запел её самовольно, то он с ним разберётся.
– Пусть попробует, – усмехнувшись, сказала Ушка, – я свою подругу в обиду не дам.
Она посмотрела на стоявшую у школы толпу, разглядела в ней бобра и погрозила ему кулаком.
– Ты что делаешь? – робко спросил Чешуйка.
– Да, – согласился Красноклык, – он ведь юный помощник!
– А мне посрать, где он там состоит, – сказала Ушка.
Хорёк, слышавший их разговор, затряс головой и страстно прошептал:
– А вот это правильно! Это правильно, девочка! Не нужно бояться! Не нужно бояться! Никогда не нужно бояться! Они очень хорошо умеют пользоваться страхом!
Ушка, Чешуйка и Красноклык оглянулись и посмотрели на Нюхошмыга, которого трясло так, словно он перекусил электрический кабель. Глаза хорька горели ненавистью, губы покрылись пеной.
– Не надо бояться! – взвизгнул сторож, выкинул недокуренную сигарету и бросился в толпу.
Сухогрыз даже не успел стать в стойку: хорёк прыгнул ему на грудь, обвился вокруг и одним движением челюстей прокусил шейные позвонки.
Бобр упал, несколько раз дёрнул правой лапой и затих, медленно вращая глазами, а хорёк, издав торжествующий клич, огромными прыжками ускакал по дороге.
Конец ознакомительного фрагмента.