Дети Бога
Шрифт:
— Мы прилетели, поскольку полагали, что вы поете об истине и о Разуме, который за этой истиной стоит. Мы хотели узнать, какие красоты вам открыл этот Истинный Разум. Но вы не пели ни о чем красивом, — произнес он с оскорбительной мягкостью. — Ваши песни были об упоении беспощадной властью, об удовольствии, испытываемом при сокрушении сопротивления, о наслаждении неодолимой силой.
— С тех пор все поменялось, — сказала рунао. — Эта кое-кто — Каджпин, сообщила она, подняв руки ко лбу. — Теперь те, кто такой властью наслаждаются, — это южные руна. А мы, ван'джарри, — другие.
— Среди нас есть человек, узнавший музыку, которую вы искали… — начал Рукуэи.
— Если хотите ее услышать, вы должны пойти с нами, — быстро прибавила Тият. — Исаак хочет, чтобы…
Тут по землянам будто пробежала волна.
— Исаак, — повторил Сандос. — Исаак — земное имя. Человек, о котором ты говоришь, один из нас?
— Да, — сказал Шетри. — Он принадлежит к вашему виду, но не похож ни на свою мать, ни на свою сестру…
— Сестру! — воскликнул Сандос.
— … свою сестру и мою жену, чье имя Ха'анала и чьей приемной матерью была София Мендес у Ку'ин, — продолжал Шетри, несмотря на переполох, который это сообщение вызвало среди землян.
— Ты был знаком с отцом моей кузины, — сказал Рукуэи, надеясь успокоить Сандоса и остальных чужеземцев, которых явно что-то вывело из равновесия. — Ха'анала — дочь сестры моего отца и Супаари ВаГайджура…
— Бред сивой кобылы, — пробормотал Шон. — Почему Исаак не пришел вместе с вами? — спросил он на к'сане. — Почему он не откликался на вызовы своей матери? Он жив или вы просто пользуетесь его именем?
Не дожидаясь ответа, Джозеба произнес на английском:
— А вдруг они держат его в заложниках? Сандос, если они используют его…
— Заложники! — воскликнула Каджпин, изумив землян знанием английского. — Это по части Атаанси.
— Мы не держим заложников… — начал было Рукуэи.
— Нико, — тихо сказал Сандос, — положи этого парня.
Прежде, чем кто-то из остальных успел шевельнуться, Рукуэи Китери уже лежал на грунте и, задыхаясь, глядел выпученными глазами на пистолет, который Нико с профессиональной умелостью впихнул ему в рот.
— Слушай меня, Китери: если ты устал от жизни, то солги мне, — предложил Сандос, опустившись на колени, чтобы прошептать свою угрозу. — Сколько людей в вашем отряде? Нико, дай ему сказать.
— Четверо, — ответил Рукуэи, ощущая во рту вкус стали. — Правда. Только те, кто перед вами.
— Если есть другие, я убью их и тебя — последним. Веришь мне? — Рукуэи вскинул голову, а в его расширенных глазах плескался страх, удовлетворивший Сандоса. — Я думаю, что вы держите чужеземца Исаака против его воли. Я думаю, вы используете его, как твой отец использовал меня.
— Они сумасшедшие! — воскликнула Тият.
Не отрывая глаз от Рукуэи, Сандос крикнул:
— Я буду слушать слова этого джана'ата! Говори, Китери: чужеземец Исаак жив?
— Да! Исаак — почитаемая особа среди ван'джарри, — растерянно сказал Рукуэи, пытаясь сглотнуть слюну, которой не было в его пересохшем рту. — Много лет назад он по своей воле покинул южных руна. Он свободен уйти или остаться. Он выбрал остаться среди нас. Ему нравятся наши песни…
— Сипадж, Сандос, мы могли взять вас в заложники прошлой ночью, пока вы спали! — сообщила Каджпин, слишком разозленная этой непонятной враждебностью, чтобы хитрить. — Это Рукуэи предложил быть с вами честными! Скоро сюда прибудет эскорт из Гайджура…
— Откуда вы об этом знаете? — спросил Шон, но Каджпин продолжала:
— Это мы-но-не-вы — в опасности! Мы не угроза вам. Вы нужны нам, и у нас есть кое-что, чтобы предложить взамен, но если нас схватят, то казнят!
Ободренный неподвижностью маленького чужеземца, Шетри опустился рядом с Сандосом на колени и заговорил со спокойной настойчивостью:
— Последние три раза, когда ван'джарри пытались связаться с правительством Гайджура, наших посланников убивали, лишь только завидев. Пожалуйста, выслушай меня. Мы хотим договориться с южанами, но вагайджуры не станут вступать с нами переговоры из-за моего племянника Атаанси, который продолжает совершать набеги на рунские деревни, а ответственность возлагают на всех нас! — Умолкнув, он заставил себя успокоиться. — Слушай меня, Сандос. Я буду гарантом. Если мы лжем, если обманываем вас хоть в чем-то, тогда пусть меня убьют, как убили этого фройила. Я буду вашим заложником.
— Мы тоже, — произнесла Каджпин, становясь рядом с Тият.
— Я тоже открываю вам свое горло, — сказал с земли Рукуэи Китери. — Но вам придется пойти к Исааку, потому что он сюда не придет. Мы можем к нему отвести, но вы должны нам довериться. Некоторые из нас считают, что Исаак узнал музыку Истинного Разума, которую вы искали, но он не придет к вам, чтобы научить ей.
— Ложь, — наконец произнес Сандос. — Вы говорите то, что мы хотим слышать…
— Откуда мы можем знать, что вы хотите слышать? — воскликнула Тият.
С внезапным коротким вдохом Сандос тяжело поднялся на ноги и, повернувшись ко всем спиной, отошел на несколько шагов.
— Отпусти его, Нико, — отрывисто велел он, но не оглянулся. Его тошнило, и требовалось время, чтобы подумать.
— Приглядывайте за ними, — бросил он через плечо и зашагал прочь.
Трудно сказать, кто из присутствующих почувствовал большее облегчение, увидев, что Сандос уходит, но напряжение явно пошло на спад.
— Будет позором допустить, чтобы фройил погиб напрасно, — обратился Шетри к Джозебе Уризарбаррене, как только Сандос оказался за пределами слышимости. И охотник внутри Джозебы согласился.
Поэтому был разведен огонь, фройила выпотрошили и насадили на вертел, а Тият, сопровождаемая одним из землян, принесла из лодки свою провизию. Пока жарились овощи и мясо, Шон, Джозеба и даже Нико осыпали гостей вопросами, внимательно слушали и обстоятельно обсуждали то, что им говорили: правда ли это и что это значит. А затем они пошли к Сандосу.
Он сидел на земле в нескольких сотнях метров от них, сгорбившийся и осунувшийся.
— Нико, почему ты не приглядываешь за ними, как тебе приказали? — спросил Сандос, изо всех сил стараясь быть строгим.