Дети богини Кали
Шрифт:
– Здесь относительно безопасно. Я думаю, проскочат… Если им, конечно, удастся сменить колесо.
– О Всеблагая! Где мы? – Малколм, паникуя, выскочил из машины, вокруг в свете дорожных фонарей простирались совершенно незнакомые места.
– Это западное шоссе, – сказала девушка-водитель, – дальше есть перемычка между ним и южным, по которому обычно ездят из Атлантсбурга в твой пансион. Не волнуйся. Когда-нибудь мы туда попадем.
– Но мне нужно быть там прямо сейчас! – горестно воскликнул Малколм, большие глаза его
– Извини, – только и сказала она. Выйдя из машины тоже, девушка-водитель расслабленно прислонилась спиной к дверце, подняв голову, посмотрела на небо. Кое-где между грязными клочками облаков можно было отыскать первые робкие звезды.
Тут-то Малколм и заметил, что у его спутницы что-то капает с рукава.
Метнувшись к ней, он тут же позабыл о своем горе.
– О, Пречистый… Кровь… Ты ранена!
– Да, мне попали в плечо, – у Малколма мурашки бежали по позвоночнику, а девушка-шофер сообщила об этом совершенно буднично, словно о незначительном пустяке, – Подойди ближе, – скомандовала она, – Сможешь перетянуть мне рану? И побыстрее. У меня кровь плохо сворачивается, дай что-нибудь, какую-нибудь тряпку…
Малколм начал беспомощно шарить вокруг.
– Нет… У меня ничего нет! – с тоской воскликнул он, поднимая на неё огромные испуганные глаза.
– А это что? – строгая девушка кивком головы указала на его новенький модный нежно-сиреневый галстук.
Часы в машине показывали двадцать три ноль пять.
Малколм робко дотронулся до застёжки на воротнике. Ему, конечно, очень жалко было галстук, такой красивый, и совсем почти не ношеный, он недавно заказал его в онлайн каталоге аксессуаров… Только куда деваться. Не носить ему больше таких галстуков, все, что есть, полный шкаф, придётся раздать приятелям – то-то они обрадуются. Он вздохнул… Двери общежития закрылись, теперь ночь, а он стоит с какой-то совершенно незнакомой, но красивой, да к тому же истекающей кровью девушкой возле бензоколонки – потери галстука уже не избежать никак, остается только выбрать более эффектный способ…
– А… ну его к лешему, – торопливо развязывая галстук, злорадно пробормотал Малколм, – всё одно, мне его больше не носить, так хоть польза будет.
Девушка тем временем сняла пиджак и рубаху, оставшись на прохладном весеннем ветру в самой нижней тонкой белой маечке, под которой обескураживающе подробно угадывалось тело; едва приподнятые выпуклости рудиментов молочных желез с маленькими, только чуть крупнее чем у мужчин шариками сосков. Она повернулась к нему окровавленным плечом.
– Вяжи прямо поверх раны, и крепче затягивай, не жалей.
– О Всеблагая, – прошептал юноша одними губами, он боялся крови и с трудом преодолевал дурноту, – тебе не больно?
Обматывая рану, он чувствовал, как тверда на ощупь хрупкая с виду рука.
– Знаешь, со мной подобное нередко случается, вроде как у поваров ножом порезаться. Работа такая.
Малколм изо всех сил стянул кончики своего сиреневого галстука на плече суровой
– Так пойдет? – спросил он взволнованно.
– Нормально, теперь надо выбираться отсюда, – как ни в чем не бывало она надела пиджак, куртку, села в машину и принялась водить пальцами по сенсорному экрану автокомпьютера.
– Мы опоздали, – грустно сказал Малколм, – уже больше одиннадцати, – электронные ворота общежития автоматически блокируются в 23.00, и после этого войти туда невозможно даже с ордером на обыск… Таковы правила Норда. Никаких специальных пропусков, никаких исключений. Бригада скорой помощи на территории детского общежития своя, поэтому администрация зоны просто не видит необходимости в том, чтобы открывать кому-либо ворота по ночам.
– Ну, значит, мы за бортом, – покачала головой девушка, – но все равно ехать надо, хоть куда-нибудь, не здесь же оставаться, в самом деле? Афина наказала мне доставить тебя на место в целости и сохранности. И выходит, теперь я смогу исполнить это только утром. Садись.
– И куда мы поедем? – обеспокоенно спросил Малколм.
– На этой машине, разумеется, никуда. А так – в гостиницу. Иначе нам не удастся как следует отдохнуть. Здесь есть неподалёку, не «Эльсоль», конечно, но вполне достойный приют для усталых путников, я хотя бы рану свою промою как полагается....
– И ты не пойдешь к врачу?! – удивился юноша.
– С такой-то царапиной? – отмахнулась девушка, – Нет, конечно. Сам видел, пуля прошла по касательной, лишь слегка надорвав кожу, продезинфицирую хорошенько и готово. Если бы каждое такое ранение выбивало меня из колеи, то для обеспечения безопасности нужно было бы держать целый полк таких как я.
Малколм заметил, что пошёл дождь. На боковом стекле появилось несколько тонких прямых похожих на трещинки линий.
Его спутница озабоченно глядела на дорогу:
– Интересно, кто приедет раньше, такси или какие-нибудь очередные клоуны с пистолетами?
–
В недорогой гостинице на окраине Атлантсбурга сняли номер на четвертом этаже. Тут была двуспальная кровать, телевизор, бар и небольшой балкон.
– Помоги мне промыть рану, – сказала она, – если крови не боишься, – открыв аптечку, захваченную из машины, девушка вынула оттуда стерильные бинты, пакетики с кровоостанавливающим порошком и большую матовую белую бутылку с голубоватой жидкостью.
Расширенными от ужаса глазами Малколм наблюдал за нею. Ему не то что помогать – в обморок бы не хлопнуться… Когда в Норде девчонки дрались, разбивали друг другу носы, расквашивали губы, сидели, прижимая к лицу окровавленные платки, он всегда ахал, отворачивался, бледнел – ему становилось дурно – а многочисленные поклонницы каждый раз умилялись тому, какой он трепетный и нежный…
– Ну вот и всё, – сказала девушка, – стирая ватой с неповрежденной кожи плеча подтеки голубоватой жидкости, которая, попав в рану, обильно пенилась и грозно шипела. Это самый надежный в мире антисептик. Говорят, что именно он спасает раненых в перестрелках гангстерш. Афина заказывает его через каких-то своих знакомых за границей. Подойди сюда и обмотай мне руку бинтом.