Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей
Шрифт:
Иногда, дабы возвратить Викторию к жизни, необходимо было просто вызвать в ней раздражение.
– Ах, Катенька, до упрёков ли сейчас!
Увы, и это не подействовало. Я медленно досчитала в уме до десяти. Что ж это такое делается! Один пропал, другой появился, третья в слабую женщину, вдруг, решила поиграться… А мне это всё разгребать??? Похоже, теперь в истерику впала я.
– Значит так! – неожиданно для самой себя, я перешла на крик, – Или ты немедленно становишься боеспособной, или…
– Ах, Катенька!
Если бы дальнейшие действия не
Мы с Викторией мгновенно забыли об истериках. Вместе с семейством рыбных котлет из коробки вывалился свёрнутый в трубочку прозрачный файл с какими-то документами.
– Это что? – шепотом поинтересовалась Виктория, очевидно, приняв меня за специалиста по упаковкам с фишбургерами.
– На бомбу не похоже, – после короткого раздумья, решила я, – Будем брать.
Виктория хищно выставила вперед обе руки и резко впилась в непонятные бумажки безупречным маникюром.
– Это Шуркин почерк, – чутким надсмотрщиком я нависла над Викторией.
Обе мы пристально рассматривали тетрадный листок, на котором Шурик размашисто записывал целый перечень каких-то имен и фамилий. Кроме этой измятой писульки, в файле были обнаружены три альбомных листа с кратким описанием деятельности неких бизнесменов. Стараясь излагать мысли кратко и четко, Шурик записывал: «Херц Геннадий Анатольевич, директор банка, самостоятельно прошел путь от рядового работника до крупного начальника, редкое сочетание карьеризма и неумения вышагивать по трупам…» В правых нижних углах каждого из листов красным маркером было написано странное «Не виновен!» Самое интересное, что последним в этой тройке шел г-н Ожигов. Всю, изложенную мной информацию, Шурик прилежно записал, вместив самое важное на две трети альбомного листа.
– Такие же досье были у Александра в канцелярской папке, которую он передал тебе, – Виктория, казалось, говорила сама с собой, – Только в папке всё куда менее компактно. Там фотографии, копии каких-то справок, выписки из домовых книг… Катя, что всё это значит?
– Откуда ты знаешь про папку? – как ни старалась, я не смогла сдержать возглас удивления.
– Каждая женщина чувствует, когда её мужчине угрожает опасность, и старается держать руку на пульсе событий, – загадочно ответила Виктория.
Я улыбнулась, вспомнив, как гордился Шурик политикой невмешательства супругов в дела друг друга, считая это единственным способом долго прожить вместе. Как истинно мудрая женщина, Виктория согласно кивала в ответ на Шуркины теоретизирования, но в тайне поступала так, как считала нужным. Ненавязчивая опека Вики и страховала и не раздражала Шурика одновременно. Если бы я так умела, возможно, у нас с Жориком было бы значительно меньше конфликтов.
Увы, я всю жизнь была уверена, что родные люди для того и существуют, чтобы выкладывать им всё, как есть… «Дура! Довыкладывалась. В результате, он уехал, и глазом не моргнув на прощанье,» – я вдруг вспомнила, что не права. Уезжая, Георгий старался выглядеть веселым и, подмигивая, подбадривал меня, – «Ну, значит, моргнул. Какая разница? Все равно же уехал. Оставил меня одну одинешеньку… Все из-за него. Будь он здесь, я бы никогда на Шурку работать не стала. Тогда б и Шурик не пропал бы. Я б на него своего тлетворного влияния не оказала. Эх, что ж теперь будет-то?» Нужно было срочно прогонять от себя такие мрачные мысли.
– Катерина? Ты о чем думаешь? – Виктория всё еще ждала моих объяснений, – Ты здесь вообще, или где?
Увы, я была действительно здесь.
– Вик, ты можешь не верить мне, но… Я знаю об этой истории очень мало. Причем эти знания отнюдь не добавляют мне понимания происходящего.
– Давай думать вместе?
Виктория прекрасно знала, что эта фраза не сможет не растрогать меня. В далеком детстве, сталкиваясь с самыми неразрешимыми мировыми проблемами (к примеру, как выспросить у соседа Витьки рецепт изготовления рогатки), мы с Викой всегда начинали «думать вместе». Коллективный разум приносил нам невероятные победы.
– Пытаешься спекулировать воспоминаниями о счастливом, безоблачном? – моя Вредность не могла умолкнуть сразу.
– Нет, просто прошу у тебя помощи!
Виктория очень серьезно посмотрела мне в глаза. Я тяжело вздохнула и выложила подруге всё, что знала об этом деле.
– Не верю ни одному слову Александра про заказчиков, – оформила мои мысли в слова Виктория, после несколькоминутной задумчивости.
– Аналогично, – кивнула я, – Нормальные люди не поручают сбор информации малознакомому программисту.
Сам материал, собранный Шуриком, не был похож на прощупывания почвы для сотрудничества. О нынешней деятельности объектов упоминалось вскользь.
– Почему внимание уделяется в основном тому, как эти Ожиговы начинали свою карьеру? И потом, что это за «Не виновен!»? С каких это пор Александр стал выносить приговоры?– Виктория напряженно тарабанила по столу костяшками пальцев. Раньше это была только Шуркина привычка. Нервничая, он всегда превращался в дятла. Ну почему Вика переняла от него только самое плохое?
– Прекрати стучать, ты мешаешь мне думать! – взмолилась я.
– Кстати, о «стучать»… – Виктория повела себя не удивление покладисто, выполнив мою просьбу, – Катя, я не хочу сообщать об исчезновении Александра в милицию.
Я глянула на часы. В общем-то, уже можно было начинать волноваться.
– И правильно! Может, он и не пропал вовсе… Может, сейчас появится еще.
– Пусть только попробует! – неожиданно грозно заявила Вика, моментально приняв позу сварливой жены, – Мы тут, можно сказать, с ума сходим, а он, оказывается, целёхонек!