Дети, домой! Очень честная история усыновления
Шрифт:
А с Никитой я ощутила их не так давно. Оставила его в садике в первый раз на час. Приехала забирать. Он увидел меня и с радостным криком «Мама!» запрыгнул на руки, как крошка-коала, крепко обнял ручками и ножками и погрузил ладони в мои волосы. Сын несколько секунд сжимал меня изо всех сил, потом оторвал личико от моей груди, заглянул в глаза и с нежностью сказал: «Ма-а-а-а-ма».
Вот так, просто. Я могла бы не стать мамой, а мои дети могли бы не стать дочкой и сыном. Трудно бывает – ох как трудно. Но какое же счастье, что бывает! Настоящее счастье, что все сложилось именно так.
Расскажи
О том, как ты была вся погружена в работу, когда зазвонил телефон.
Расскажи о том, как тебе сказали, что я родился.
Расскажи, как ты улыбалась, а потом плакала, а потом снова улыбалась. Как рассказала всем вокруг обо мне.
Как забыла обо всех своих делах.
Расскажи мне снова о том, как прыгнула в машину и помчала на всех парах на встречу со мной. И как проклинала пробки на дорогах!
Расскажи, как вы с папой волновались, стоя в смешных бахилах и масках на все лицо в тесной комнатке в больнице.
Расскажи, как ты вздрогнула, когда первый раз увидела меня.
Расскажи мне еще раз, какой я был крохотный, как сердито хмурил брови и как сладко уснул, когда ты первый раз держала меня на руках.
Расскажи мне о том, как ты впервые распеленала меня и рассмотрела каждый пальчик на ручках и ножках, как аккуратно трогала мои мягкие ушки и как поцеловала в животик. Как ты нашла ямочку на моей щеке, а радовалась так, словно нашла клад.
Расскажи мне о том, как отправляла папе миллион моих фотографий, и они все были одинаковые. И как папа был рад каждой из них.
Расскажи, как прыгала до потолка, когда тебе разрешили забрать меня домой. Расскажи, как ты одела меня как капусту, чтобы я не замерз, и как несла, словно сокровище, до машины.
Расскажи, как я смешно зевал беззубым ртом и как проспал всю дорогу домой.
Расскажи еще раз, как я уснул в своей новой кроватке и вы с папой до поздней ночи любовались, как сладенько я сплю. Расскажи о том, как я проснулся и остальную ночь мы не спали все вместе.
Расскажи мне о том, как папа подкидывал меня до потолка, я смеялся, а ты боялась.
Расскажи, как ты удивлялась, что такой маленький мальчик может вместить в себе так много счастья.
Мамочка, расскажи мне еще раз о том дне, когда я появился!
Глава 3
Мечты и Страхи
Я почти не помню своего детства, только обрывки. Вот мы с мамой готовим торт к празднику, украшаем его цветными конфетками. Вот мы с отцом на берегу Обского моря стругаем молодые сосенки и делаем мне ходули. А вот мой девятый класс, дискотека. Меня никто не приглашает, еще бы – ведь я очкарик и дочь училки. У меня даже друзей толком нет, но я не переживаю. Так часто бывает: жизнь кипит или снаружи, или внутри человека. Моя кипела внутри – у меня были Мечты и Страхи.
Я часто гуляла одна и мечтала вслух. БАМ! Внезапно все стали мной восхищаться и говорить приятные вещи. Или понравившийся мне парень сам подошел и признался в любви до гроба, сразу с предложением руки и сердца, разумеется. Или я в лотерею выиграла автомобиль. Красивый! Красный! Дорого-о-о-ой!
Я могла раскладывать мечты по ролям и проговаривать реплики за всех героев, с разными интонациями. Одной из самых любимых оставалась Мечта о моей семье – будущей. В ней непременно были муж и стайка детей разных возрастов. Все прекрасные, конечно, как на подбор. Так вышло, что я в родительской семье росла одна. У меня есть целый пучок двоюродных и троюродных сестер и братьев, но нет родных. Наверное, всегда так получается: когда растешь в толпе, мечтаешь об уединении, а если ты единственный ребенок, представляешь, как круто было бы обзавестись сестрами и братьями… Поэтому я представляла себя мамой шумной гурьбы разновозрастных мальчишек и девчонок. Я регулярно придумывала, какими будут мои дети.
Помню, у мамы на антресолях – слово-то какое, пылью покрытое – хранился альбом «Мой малыш»: тяжелый, в коричневом переплете, с картонными страницами. Знаете, такой, в который нужно вписать дату рождения крохи, приклеить его младенческие фотографии, отпечатать ножку и ручку, где нужно хранить его первые достижения – сколько весил, когда сел, встал и пошел… Альбом был пустой: видимо, кто-то подарил, а у моей мамы не нашлось времени его заполнить. Я тайком доставала этот альбом и часами листала, представляя, как заполняю все графы до единой. Это была странная для ребенка мечта, конечно. Но еще более странным был мой Страх. Страх, что все это не сбудется.
Напомню, училкина дочка не пользовалась популярностью среди парней. Очки с толстенными стеклами, уши вразлет и общая серенькая внешность не казались привлекательными. Но больше всего пугало даже не отсутствие потенциального мужа. Я очень боялась, что никогда не смогу родить.
Училкина дочка не пользовалась популярностью. Но пугало даже не отсутствие потенциального мужа. Я очень боялась, что никогда не смогу родить.
Конечно, тогда мне в голову не приходил диагноз «бесплодие». Просто однажды я увидела у своей мамы шрам внизу живота. Сейчас знаю, что это – след от операции, которую она делала, чтобы суметь родить меня: у мамы была непроходимость труб. Но тогда почему-то постеснялась спросить и придумала легенду (а фантазия у меня всегда была отличная), что детей достают из живота через двери лифта. И если врачи замешкались и вовремя малыша не достали, двери закрываются, и приходится резать. Однако это не всегда помогает… Не представляю, откуда могла взять такую идею, но это было именно то, чего я боялась больше всего. Иногда по ночам мне снились кошмары, в которых врачи не успевали выхватить моего малыша из разъехавшегося в стороны живота. «Двери» с грохотом закрывались, и я просыпалась в холодном поту.
Что ж, забегая вперед, скажу: реальность оказалась куда изобретательнее.
«Подожди немного, Машенька! Я иду к тебе! Сейчас мы с тобой будем спать…»
Мама осторожно заглянула в комнату. Маленькая Нина неумело заворачивала большого резинового пупса в кухонное полотенце и приговаривала: «Вот та-а-ак, ручки заворачиваем и ножки. Теперь тебе будет тепло и уютно, моя крошечка. Засыпай, мое солнышко, засыпай, моя доченька!..»
Малышка так нежно качала сверток на руках, что мама не смогла сдержать слез. На последнем осмотре у дочки обнаружили редкую врожденную патологию матки, а точнее, почти полное ее отсутствие. Девочке и пяти лет нет, но уже совершенно очевидно: мамой ей не стать никогда…
– Нина Валерьевна? – голос в трубке был совершенно незнакомым.
– Да, я вас слушаю.
– Из опеки беспокоят. Вы девочку хотели удочерить, верно?
– Девочку?.. – голос внезапно подвел, охрип. – Кхм, кхм. Да-да, все верно!
– Приезжайте за направлением на знакомство в среду, с десяти до шестнадцати часов.
Абонент отключился. Нина какое-то время так и стояла с трубкой, прижатой к уху, и с широко раскрытыми от удивления глазами. Девочка. Направление. Знакомство.
Все детство Нина самозабвенно играла в дочки-матери. Кажется, не было такого дня, чтобы она не рассказывала своей маме, что однажды обязательно родит девочку и назовет ее Машей. Пупсик Машенька пережил вместе с их семьей три переезда, дважды был на море и, несмотря на серую от времени пластмассовую кожу и давно не моргающие глаза, оставался любимой игрушкой. Пока однажды мама, едва сдерживая слезы, не рассказала Нине о том, что детей у нее не будет никогда.