Дети драконов

Кочешкова Елена А.

Я не стал больше с ним спорить. Я знал, что верну ему Силу. Верну во что бы то ни стало.

Может быть не завтра. И даже не через год... Но я точно отвоюю его у злой судьбы.

Я смогу.

А потом разорву ту связь, которую создал между нами. В ней больше не будет нужды.

6

Вечером в одном из самых больших и светлых залов Эймурдина отец устроил настоящий пир по случаю рождения нашей с Айной дочери.

Людей было не так уж много – только самые лучшие и достойные из тех, кто пришел с нами штурмовать крепость. Увы, их число значительно сократилось после битвы... Я не досчитался нескольких бывших друзей, но все-таки многие выжили, и это было славно. Теперь, когда наконец,

беды и печали остались позади, наши воины могли вернуться домой, к своим семьям и своим детям. Я знал, что отец уже отдал главные распоряжения по подготовке к отбытию. Собирался в путь и Кайза, для которого Эймурдин хоть и перестал быть враждебным местом, но и особенно интересным не стал. Зато дядя Пат и Дани, дай им волю, поселились бы в горной твердыне магов. Вот только и у них имелись другие дела за пределами Эймурдина. Так что в скором времени под сводами старой крепости должны были остаться только специально отобранные для этого надежные хранители этого особого места. Оно все еще таило много загадок и дарило много вопросов. Нам всем предстояло не раз возвращаться сюда, я знал это точно. Но в этот вечер мы не только праздновали рождение новой наследницы, но и по-своему прощались с Эймурдином. Спустя несколько дней нас всех ждала дорога.

Вино лилось рекой, тосты звучали один за другим, я видел и слышал все происходящее, но на самом деле по-настоящему замечал не так уж много. Мой взгляд был прикован к самым родным людям в этом зале. Снова и снова я смотрел на их лица – радостные и не очень, задумчивые и увлеченные. Здесь были оба моих родителя и два моих брата, была любимая женщина и та, которая некогда дарила мне свое тепло, а теперь выбрала одиночество. Здесь были близнецы – такие разные, но все еще ужасно похожие, а еще Кайза и старик Гиро, который не раз качал меня на своих коленях, когда я был ребенком. Седой генерал без конца порывался рассказывать всем, какой я молодец и герой, отец тоже раз пять поднимал кубок за мое здоровье. Эти двое набрались раньше всех и принялись горланить старые военные песни, не слишком-то слушая, что играют музыканты. А музыка лилась, ярко горели десятки огромных свечей, с кухни несли одно блюдо за другим... И я почти уже не мог представить, что могло бы быть по-другому.

Айна и Лиан первыми покинули застолье. Жену я сам проводил до нашей комнаты, а брата легко утащил на руках здоровенный молодой парень из слуг. Лиан криво пошутил на эту тему, но в глазах его таилась печаль. Вскоре после них ушла и Шуна. А потом я и сам не заметил, как совершенно захмелел, еще почище, чем старшие. По счастью, мне удалось самому добраться до постели, не осрамившись, и провалиться там в глубокий сон.

Разбудила меня Айна.

– Фарр, просыпайся! – она стояла надо мной, держа в руке какой-то кусок бумаги, и едва не плакала от волнения.

– Что ты, милая? – сон ушел мгновенно. – Что случилось?!

– Она уехала!

– Кто?

– Да Шуна же! Вот! – Айна сунула бумагу мне под нос, и я вгляделся в кривоватые старательно начертанные строки.

«Любимая! Прости, я все же покидаю тебя. Когда-нибудь ты поймешь. Слишком больно жить рядом. Я буду скучать и думать о тебе всегда. Может быть, когда-нибудь вернусь. Когда стану сильной. Не сердись на меня, пожалуйста, я забрала твой фургон. Знаю, это гадко, но у тебя наверняка будет новый, а нам с Радом нужен дом. Однажды я возращу тебе его стоимость сторицей. Вот увидишь. Я смогу. Не тревожься обо мне, я помню все пути, которыми моя мать возила товары из Феррестре в степь и обратно. Я смогу делать то же самое. Поцелуй за меня дочку, она прекрасна. Будь счастлива, любимая! Ты это заслужила».

Я опустил листок и посмотрел на жену.

– Айна... мне очень жаль. Стоило догадаться...

– Ты должен выслать за ней людей! Пусть ее найдут! Она не должна остаться одна, Фарр! Это же ужасно!

– Тихо... тихо, милая, – я обнял ее, прижал к себе, успокаивая. – Не надо так тревожиться. Тебе нельзя.

– А ей? – Айна смотрела на меня полными слез и гнева глазами. – Ей разве можно? Разве можно столько плохого? Ты должен вернуть ее!

Я вздохнул.

– Хорошо. Дай мне хотя бы штаны надеть, и я отдам распоряжение выслать людей по ее следам. Думаю, найти фургон не составит труда.

Наверное, быстрые разведчики отца и правда смогли бы найти Шуну, но прежде, чем я велел начать поиски, стало известно, что исчезли не только степная девчонка со своим сыном. Вереск тоже пропал. И если Шуна хотя бы забрала самые ценные свои вещи, то мальчик оставил все: даже новый недоплетенный шнурок-оберег лежал на столе так, словно хозяин собирался вернуться к нему спустя пару часов.

Но он не вернулся.

От конюшего мы узнали, что Вереск догнал Шуну в последний момент, когда она уже сидела на козлах и собиралась тронуться в путь. Парень не знал, что именно говорил степнячке мальчик-калека, услыхал только, пару фраз: «ты не пожалеешь» и «я никогда не стану для тебя обузой». По его словам, медлила Шуна недолго, наверное, испугалась, что конюший и пара часовых раскусят ее обман о якобы распоряжении принцессы подготовить фургон для небольшой прогулки.

Она не догадывалась, конечно же, что к тому моменту часовым уже был отдан приказ не чинить ей препятствий.

– Почему ты не остановил ее? – со слезами спросила Айна Патрика, ворвавшись в его покои. – Если ты знал, то почему?!

Она все сжимала в одной руке прощальное письмо, а в другой – маленькую деревянную гремушку, которую нашла поверх бумаги в комнате Шуны. Прощальный подарок для нашей дочери...

– Если человеку так больно, что он может только бежать, никто не имеет права останавливать его, – ответил дядя, откладывая в сторону перо. Несмотря на ранее утро он был одет, причесан и вообще выглядел так, словно накануне выпил не больше одного кубка.

– Но ведь она хотела уйти совсем одна! Чудо, что Вереск догнал ее!

– Вовсе нет. Это я сообщил ему. – Невозмутимость этих слов приводила мою жену в бешенство, но дядя действительно был совершенно спокоен. – Я давно понял, что она уйдет. Это был только вопрос времени. Не волнуйся. В фургоне они найдут хороший запас денег, который позволит этим двоим не умереть с голоду. Троим, то есть... У них все будет хорошо, Айна, поверь мне. Я знаю, о чем говорю. Твоя подруга сильней, чем кажется, а Вереск... он повзрослеет очень быстро. Ему уже тринадцать, в степи это возраст, когда мальчик становится мужчиной и имеет право взять себе жену. Если конечно, он способен прокормить себя, ее и ребенка.

– Но Вереск не из степи, – всхлипнула Айна. – И он же... он те такой, как все. Ну какой из него защитник?

Дядя Пат улыбнулся.

– Ну... пока он справляется намного лучше других. Иди ко мне, детка, я обниму тебя, и ты поймешь, что все хорошо. Иди же, не сердись... Она вернется. Обязательно вернется, и ваши дети еще будут играть вместе на ступеньках Крылатого трона.

– Откуда ты знаешь? – Айна утерла глаза и посмотрела на дядю с надеждой.

– Знаю. Я умею задавать вопросы, а Вереск никогда не лжет.

7

– О чем ты говорил с ним? – спросил я, когда мы с дядей Патом остались один на один. – Что еще тебе удалось узнать?

Дядя вздохнул и указал мне на пустое кресло возле очага.

– Я надеялся, мы сначала позавтракаем, – проворчал он, опускаясь в соседнее и протягивая руки к огню. Утро было холодным. – Подумай сам, Фаре, о многом ли можно поговорить с человеком, которому надо быстро догнать кого-то? Особенно, если он медленно ходит... Я не стал задерживать его, всего лишь спросил, вернутся ли они оба когда-нибудь.