Дети и деньги. Что разрешать, как запрещать, к чему готовиться
Шрифт:
Конечно, ВСЕ нужды студента этот кредит не покрывает, родители помогают чем могут. Но это не идет ни в какое сравнение с полным пансионом, который предоставляют наши родители своим детям.
У нас так живут приезжие из других городов. Очень голодно и скудно, но живут. То посылочка с салом придет с родины, то заказик какой перехватишь, то на свадьбу пригласят – там и отъешься впрок. И эти дети быстро учатся считать деньги, расставлять приоритеты, находить работу. А потом оказывается, что к 30 годам у них уже и квартира куплена, и машина, и вообще – карьера строится по-другому.
Как сказала одна моя знакомая, у которой трехэтажный дом в черте Москвы: «Это вы, москвичи, всегда знали, что как бы ни пошла жизнь – ваш диванчик и тарелка
Вариант второй. Работающие дети, живущие с родителями.
Это самый простой случай. Называется «коммуналка», поскольку по факту – вы две отдельные семьи. Главное, чтобы и вы и ваш ребенок это осознавали. Но на практике почему-то этого осознавания не случается. Ребенок может сколько угодно работать, ездить в отпуска, заводить отношения с противоположным полом, но дом все равно остается родительским, мама решает, что все будут есть, а папа – когда будем делать ремонт.
«Продвинутые» родители составляют смету общего проживания, а хорошо воспитанные дети исправно вносят свою долю на общие нужды. Но сути дела это не меняет.
Первый год-два это еще как-то оправданно: ребенок только вступает во взрослую жизнь, ему надо освоиться и т. д., но когда сын впервые приводит ночевать свою подругу или, как в рекламе кофе, папа обнаруживает утром в своей собственной ванной чужого мужика – могут начаться трения. То есть мы опять приходим к тому, с чего начали: взрослые люди должны жить отдельно. Иначе нарушается семейная иерархия и сексуальная жизнь всех участников.
Да, именно так, а вы думали – из-за чего столько копий ломается? Очень трудно открывать себя, выбирать полового партнера, устраивать вечеринки, когда в соседней комнате родители. Аналогично же и «предкам» – они бы уже и расслабились, ан нет: дети смотрят.
Я отчетливо понимаю: как только у моей дочери появится постоянный бойфренд, нам придется срочно подыскивать ей жилье. Потому что наш отец семейства никаких чужаков на своей территории не потерпит. Да и мне эти утренние мелькания вокруг мест общественного пользования радости не доставляют.
Иногда я слышу от взрослых девушек-дочерей: да ну, самой вести хозяйство, напрягаться… А с ребенком мне кто помогать будет? Да и юношам тоже так удобнее: мама и постирает, и приготовит, и ответственности никакой, а деньги лучше на девушку потратить. И самое удивительное – родители их поддерживают, на улицу не гонят, находят миллион всяких причин, почему всем так удобнее. Но в этом случае ребенок не учится быть взрослым. И мы получаем целую нацию инфантильных взрослых, которые рожают детей, будучи сами детьми, живут с родителями ДО ПЕНСИИ, а потом сразу переходят в разряд иждивенцев уже своих детей. Воля ваша, господа, но в этом есть что-то глубоко неправильное.
Что бы я делала, имея выросшего и работающего ребенка? Отселила бы его, любым способом. Пусть сам набивает шишки, набирает опыт, женится и разводится, но сам. Я могу первое время помогать финансово, особенно если зарплата молодого специалиста не позволяет снимать полноценное жилье. Хотя и в этом случае, мне кажется, более здоровый способ для ребенка – снимать комнату пополам с кем-то, а родители могут делать подарки: пальто теплое к зиме, стиральную машинку молодым родителям, няню оплачивать. Тогда мы увидим рост и развитие. Которое и является истинной целью любого воспитания.
Резюме. Не сажайте себе на шею взрослых детей – это во вред и вам и им. Договаривайтесь о совместном бюджете. Иногда нужно вытолкнуть из гнезда оперившегося птенца, чтобы сохранить хорошие с ним отношения и дать ему старт для развития.Глава двадцать четвертая, в которой мы обозначим пределы родительской заботы
Почему-то я все время держу в голове образ сверхзаботливых, опекающих родителей и совершенно упускаю из виду что есть еще и гораздо более спокойные, разумные и последовательные люди.
Компания школьных друзей моей сестры собралась в каникулы на море. Шесть человек, от 17 до 19 лет, кто-то из них работает, кто-то учится, финансовое положение у всех примерно одинаковое. Нашли через Интернет ОЧЕНЬ дешевый вариант, что-то в пределах 300 евро за две недели на Крите, с перелетом. Заказали аж за пять месяцев. И начали мечтать.
А когда подошел срок, оказалось, что друг Саймон все свои деньги потратил на любимую девушку. А работает у них в семье одна мама, и есть еще маленькая сестричка. То есть перехватить не у кого, отец отсутствует. И знаете, что сказала мама Саймона, Лиз? «Ну что поделать, дорогой. Ты выбрал девушку». Она не бросилась занимать у подруг, не стала отрезать от скудного бюджета, но и обвинять сына в том, что он такой охламон, – тоже не стала. Она посочувствовала ему, выразила понимание, называла явление не оскорбительным словом «выбор» и оставила все как есть.
Моя мачеха, которая наблюдала эту историю, сказала: «А я бы дала ему денег, когда-нибудь вернул бы». «Вот поэтому твои дети и не умеют считать деньги», – молча подумала я.
Люди извлекают уроки только из собственного опыта – банальность, да? Но почему-то мы отказываем своим детям в праве на собственный опыт, спешим подстелить соломки, а лучше – пуховую подушечку. И даем совершенно неверные ориентиры.
Два мальчика, один из очень обеспеченной семьи, другой немного попроще. Оба учатся на дневном очном, только тот, что побогаче, еще и работает (его зовут Ваня, а другого – Валера). И Валера постоянно подбивает Ваню на какие-то сомнительные эскапады, это у него еще со школы такой бзик в голове. И вот последний «подвиг» вышел совсем нескладно.
«Давай вынесем из магазина плеер», – предложил Валера.
«Да ты очумел, что ли? Ему цена – три копейки, а геморроя можно на несколько лет получить», – сначала отказался Ваня.
Но Валера настаивал, говорил, что уже сто раз так делал, что никто и не заметит, зато потом будет весело. Я уж не знаю почему, но Ваня согласился. Может, побоялся выглядеть «ботаником», может, тоже приключений захотелось. Короче, они вынесли DVD-плеер и наушники из крупного супермаркета с электроникой. И взяли их сразу на выходе – там же камеры кругом, неужели мальчишки об этом не знали?
Дальше их отвезли в отделение, из отделения позвонили родителям, родители приехали… Ну, трагическую сцену представляете, скажу только, что выкупить их удалось за совершенно безумную сумму: 150 тысяч долларов за каждого.
(Пропускаем негодующие возгласы по поводу коррупции, пропускаем. Не о том речь.)
Так вот, богатые родители Вани сразу «поставили его на счетчик». То есть сказали: сынок, теперь ты нам должен эти деньги, ладно, без процентов, но пока не выплатишь – ты работаешь только на этот долг. Так и быть, кормить мы тебя будем. Но никаких машин, никаких отпусков, квартир и т. п. Провинился – отвечай.
А родители Валеры не сказали ничего. То есть, наверное, сказали и много, и очень громко. Но никаких САНКЦИЙ не последовало. Мало того, в процессе следствия выяснилось, что Валера уговорил Ваню взять для него кредит в банке под свое имя. И не отдает. И опять родители поддержали своего сына. «Но у него же нечем отдать», – сказал они.
Когда я эту историю услышала, то подумала грешным делом, что мальчик Валера – просто брат-близнец мальчика Глеба, из главы про воровство. Помните, который распатронил родительскую заначку и ему за это ничего не было? Скорее всего, с самого раннего детства Валера получал от родителей сообщения: иди, милый, делай все, что тебе захочется, мы всегда и всецело на твоей стороне, выручим, отмажем, спасем.
Такой вариант безусловной родительской любви, доведенной до абсурда.
Нет сомнения, что родители Вани тоже любят его очень сильно, иначе они не стали бы так напрягаться и вызволять его из милиции. Но они еще помнят и о воспитании сына, поэтому не позволяют ему выходить сухим из воды. Да, они не дали сыну сломать себе (да и им самим тоже) жизнь единственным противоправным поступком, но они весьма недвусмысленно заявили: веди себя прилично, не позорь нас, иначе мы примем меры.