Дети и эти
Шрифт:
— Целых два года был? Это не честно. Папа жил: брился, завтракал, ходил на работу, получал зарплату. Покупал себе чипсы, которые он любит, хрустел. Смотрел футбол по телевизору. С пивом. И всё без меня. А я была неизвестно где. Значит, вы целых два года жили с одним папой. И без меня, своей мамы, даже не скучали.
— Нет, всё было не так.
— А как?
— По-другому. Не могли мы скучать.
— Неужели вы, — ужаснулась мама, — совсем-совсем не скучали? Ни капельки?
—
— Тогда, — немного утешалась мама, — ему, наверно, довольно грустно было. Без нас всех.
Дети объяснили маме, что да, наверно, папа, когда родился, действительно грустил без жены и детей. Возможно поэтому, как рассказывала бабушка, v\ орал круглые сутки без перерыва. Но могли быть и другие причины. Потому что в первые два года папе доставалось не так уж много развлечений. Приходилось довольно часто лежать в мокрых пелёнках. К телевизору не подпускали. Чипсов никто не давал. Тем более — пива. Не очень-то весёлая жизнь. Завидовать особенно нечему.
— А быть младше, — говорили маме дети, — не так уж и плохо. Есть свои преимущества.
— Какие?
— Разные. Например, младшим всегда уделяется гораздо больше внимания, их чаще балуют. А у старших, наоборот, больше обязанностей. Иногда старшие даже не могут пойти в какое-нибудь интересное место, вынуждены остаться дома и сидеть с младшими.
— Вы что, — насторожилась мама, — заставляете папу со мной сидеть?
— Нет, нет. Ему самому нравится. Он с удовольствием. Добровольно готов о тебе заботиться. Рад тебя защищать, если что. Старшие и должны защищать младших.
— А ещё, — спросила мама, — что старшие младшим должны?
— Старшие обязаны младшим во всём помогать. Если младшим трудно. Вот папа помог тебе вчера посуду домыть?
— Помог, — согласилась мама. — Домыл последнюю тарелку.
— Кроме того, — сообщили маме дети, — старшие должны уступать младшим всё самое лучшее.
— Правда?
— Правда.
— Буду знать.
— Помнишь, когда вам с папой новые телефоны купили, тебе понравился красный с блёстками, и папа тебе его уступил. Себе взял простой, чёрный.
— Помню, — кивнула мама. — Папа его у меня выхватил.
— А когда мы в отпуске на пляже торт ели, тот, который сначала в песок уронили, папа тебе уступил самый красивый кусок с розочкой. А себе почти сразу согласился взять без розочки, с одним кремом.
— Ага, — вспомнила мама. — Папа тогда ещё зубами скрежетал. Скрипел. От жадности.
— Ничем я не скрипел и не скрежетал, — обиделся папа, который с самого начала внимательно слушал разговор мамы с детьми. — Это просто песок на зубах хрустел. Обыкновенный песок из торта.
НАВОДНЕНИЕ И СПИЧКИ В САХАРНИЦЕ
Одни дети каждый раз, уходя из дома, прятали спички от родителей. В какое-нибудь новое место. Но родители быстро эти спички находили. И тут же устраивали увлекательную игру. В пожар.
Возвращаются дети домой, а из окон опять дым валит. Что-нибудь обязательно горит. Или занавеска на кухне, или матрас в спальне, или диван в гостиной. Если не пиджаки в шкафу, то документы в ящике письменного стола. Иногда игрушки в детской, иногда тапочки в прихожей, иногда сухая мочалка в ванной, а иногда просто пол в коридоре.
— Папа, мама, — каждый раз возмущались дети, погасив огонь и проветрив комнаты от дыма, — неужели нельзя поиграть во что-нибудь другое? Почему обязательно в пожар? Столько есть замечательных игр! Развивающих и обучающих.
— Да мы пробовали, — вздыхали родители. — Не выходит. С этими спичками всегда так. Во что с ними ни играй, всё равно получается одно и то же. Пожар.
— Зачем же спичками играть? Полным-полно игрушек в доме. Играйте в них. А спички — не игрушка.
— В том-то и дело, — говорят родители. — Мы же не дети. Мы уже взрослые. Нам не интересно в игрушки играть. Спички — совсем другое дело. Не игрушка. Вот мы в них и играем.
Однажды дети собрались уйти из дома на целый день. Оделись, причесались, стали ходить по комнатам, размышлять, куда им на этот раз прятать спички.
— Надо в какое-нибудь неожиданное место положить. Например, в холодильник.
— В холодильник неделю назад клали. Папа сразу нашёл.
— Тогда в коробку с инструментами. Ту, в которой гаечные ключи с винтиками лежат.
— В инструменты тоже уже прятали. Мама за пять минут отыскала.
— Давайте в чей-нибудь зимний ботинок сунем. Сейчас лето, они всё равно без дела на антресолях лежат.
— Зимние ботинки нигде уже не лежат. Ещё весной сгорели.
— А если в стеклянную вазу с цветами?
— Там же вода. Промокнут спички.
— А мы в непромокаемый пакет завернём. Завяжем крепко и под цветы опустим, на самое дно.
— Не получится. Стекло прозрачное, вода тоже. Увидят и выудят.
— Что же делать?
— А вы, — подсказывают детям родители, которые, оказывается, крались за ними сзади и подслушивали, — вы положите спички в сахарницу. Сверху сахарным песком засыпьте. И разровняйте. Тогда мы, может быть, и не найдём.
Пришлось детям, чтоб родители не подслушивали и не подглядывали, как спички прячут, сначала завязать папе и маме глаза, потом заткнуть уши и только после этого выбирать место, куда прятать спичечный коробок.